Пётр Великий в жизни. Том первый

Таким же обычаем в болших городех, где бывают бояре и воеводы з дьяки, стрелцов приказа по два и по три, а в иных местех по одному; и жалованье им идёт мало менши Московских, а на платье сукна посылаются в три и в четыре года.

Котошихин Г.К. О России, в царствование Алексея Михайловича. С. 76

Войско сие, более опасное для своих повелителей, нежели для соседей состояло из тридцати тысяч пехоты, одна половина которой находилась в Москве, а другая на границах. Каждый стрелец получал в год всего четыре рубля жалованья, однако же льготы и злоупотребления достаточно вознаграждали их.

Вольтер. История Карла XII, короля Швеции, и Петра Великого, императора России. Санкт-Петербург, Лимбус Пресс, 1999. С. 22

Когда подходит их время, им выдают достаточно чистую одежду, которую они затем сдают; если же они наделали на ней пятен, то их награждают таким же количеством ударов. Ибо эти одежды никогда не выносят из Москвы, разве лишь выдают их конным стрельцам, которые сопровождают царей за город. Подобно тому, как жителю позволено заменять себя на страже слугой, то он обычно откупается от ударов, представляя новую одежду, что и позволяет поддерживать эти одеяния в чистоте.

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 134

По кончине государя царя Феодора Алексеевича, брата царевны Софии Алексеевны, многие из московских стрельцов полки за нечастыми службами, за беспрестанным и гораздо прибыльным торгом внутри самой Москвы, в Китае, в Белом и Земляном городах, жили вольными слободами, за нерегулярным обучением воинским тогда бывшим. И как заобычные ко всегдашнему лакомству и прибылям своим с своими стрелецкими алчными командирами, подполковниками, они, стрельцы, всемерно тогда уклонилися в чрезмерные свои купеческие промыслы, покупя себе везде в рядах знатных многочисленные лавки, от чего всемерно обогатились, и из прибытков тех своих, по неслыханному по всей Европе солдатам такому порядку, отменилися из стрельцов в купцы, и всегда в том упражнялися по всевременным пьянствам, и от того без начальства навыкли уже всякого своевольства, и непорядка, и всегдашним тем своим продерзостям.

Матвеев А.А. Записки. С. 368

Стрельцы благодаря своим привилегиям составляли касту в государстве и, не будучи воинами по призванию, гораздо более обращали внимания на занятия торговлей и промышленностью, нежели на ратное дело; между ними были люди знатные и зажиточные; они сплотились в организованную корпорацию, они через депутатов привыкли заявлять о своих нуждах и жалобах. Все это легко могло сделаться весьма опасным во время неопределённого положения правительства, в минуту перемены на престоле. Недаром Юрий Крижанич за несколько лет до 1682 года говорил о революционных действиях преторианцев и янычар. Недаром один из иностранцев-современников называл стрельцов русскими янычарами.

Брикнер А. Г. История Петра Великого. C.43

Царь Алексей Михайлович особенно ласкал их, давал им право на беспошлинные промыслы, жаловал землёю, сукнами и пр. Стрельцы разделялись на приказы от 800 до 1000 человек в каждом приказе (всех приказов было 20).

Костомаров Н. История России в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Книга II. Царь Алексей Михайлович. С. 120

Стрельцы весьма неспокойны и по любому поводу нагоняют ужас на Москву.

Давид Иржи. Современное состояние великой России или Московии // Вопросы истории. № 1, 1968. С. 132