Пётр Великий в жизни. Том первый

Князь Борис, человек умный, энергический, распорядительный, образованный не менее князя Василья, знавший латинский язык и любивший говорить на нём, честно исполнил свои обязанности к Петру в том отношении, что оставался непоколебимо ему верен, берёг его интересы, оказал важные услуги в борьбе с Софьею и после со стрельцами, с достоинством относился к своему воспитаннику, когда тот уже начал свою славную деятельность; вот, например, как он отвечал ему на письмо, извещавшее об одной из побед: «Милостивое письмо твоё истинное и победительное принял с великим благодарением, за что не помалу воздам хвалу Богу. Ласкать и манить не буду, только прошу у Бога всегда такое одолжение и славу чтоб всегда одержать». Но этого самого князя Бориса иностранцы и русские не иначе называют, как пьяницею. Один из иностранцев рассказывает, что князь Борис и молодой Андрей Артамонович Матвеев набились к нему на обед и привели с собою своих друзей, датского комиссара и несколько иностранных купцов; они остались так довольны кушаньями, что несколько блюд отослали к своим жёнам и без церемонии унесли с собою конфекты. Эти известия очень важны для нас, потому что лучше всего изображают тогдашнее общество: вот передовые люди, одни из первых повернувшие на новую дорогу, сознавшие необходимость образования и преобразования; но как они ещё недалеко ушли! Двуверы, двуглавые Янусы: одна голова обращена вперёд, другая назад, говорят по-латыни и пьянствуют, уносят с собою конфекты с чужого обеда! Вот ещё любопытный рассказ о том же князе Борисе. Знаток латинского языка позвал к себе иностранцев и изумил их своим грубым обращением с музыкантами-поляками, привёл в ужас выходкою против несчастного учителя детей своих, также поляка. Князь Борис не любил, как видно, сдерживаться; он был также очень откровенен и в письмах своих к Петру: он начинает их обыкновенно латинскими фразами, но одно оканчивает так: «Бориско, хотя быть пьян».

Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Т. XVI. С. 385

[На стрелецких дворах и по всей Москве] говорили про в. государя Петра Алексеевича непристойные слова такие: (что его в. государя с ума споили, да и того де смотрите: государыня ваша (Софья) непрестанно Бога молит, а там (при дворе Петра) толко на органех да на скрыпицех играют).

Розыскныя дела о Фёдоре Шакловитом и его сообщниках. Стлб. 132

[Позже] Князь Борис Алексеевич Голицын сидел в Казанском дворце и правил весь Низ так абсолютно, как-бы был государем, и был в кредите при царице Наталье Кирилловне и сыне ея, царе Петре Алексеевиче, по своим заслугам, для того, что дал корону в руки он сыну ея. Был человек ума великаго, а особливо остроты, но к делам непреложной, понеже любил забавы, а особливо склонен был к питию. И оной есть первым, которой начал с офицерами и купцами-иноземцами обходиться. И по той своей склонности к иноземцам оных привёл в откровенность ко двору и царское величество склонил к ним в милость; о чём будем впредь обстоятельно писать.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. С. 248

Конюхи из будущих фельдмаршалов

Не довольствуясь числом добровольно записавшихся, Пётр комплектовал потешных переводами молодых людей всякого состояния, из других служб. От этого вскоре дворец села Преображенского и слободы его, где жили Потешные, сделались недостаточными для помещения новобранцев. Царь перевёл половину их в соседнее увеселительное село Семёновское и назвал Потешными Семёновскими. К сожалению нельзя было отыскать списка лиц, переведённых в Семёновское; известно только, что в числе их были, вместе с людьми простого рода, дети знаменитых сановников того времени: Долгорукие, Голицыны, Шереметевы, Прозоровские, Репнины, Бутурлины, Нарышкины, Толстые и другие. Семёновские Потешные составили особую роту, которая, постепенно увеличиваясь, в 1695 году переформирована в полк, сохранивший то же имя.

История лейб-гвардии Семеновского полка 1683–1854. С. 21