Пётр Великий в жизни. Том второй

Откуда узнал Пушкин об отравлении? Сюжет этот был ещё столь опасен в то время, что лишь теперь с помощью криминалистов известный пушкинист И.Л. Фейнберг прочёл тщательно зачёркнутые строки в дневнике переводчика Келера: «Пушкин раскрыл мне страницу английской книги, записок Брюса о Петре Великом, в которой упоминается об отраве царевича Алексея Петровича, приговаривая: “Вот как тогда дела делались”». Пушкин верно понял, что именно так тогда дела делались, но подробности насчёт отравления были недостоверны: записки Брюса считаются едва ли не подделкой конца XVIII в. Как видим, даже Пушкин, жадно вылавливавший каждую деталь тайной истории Петра, не смог прийти к ясной истине.

Эйдельман Н. Из потаённой истории России XVIII-XIX веков. М., «Высшая школа», 1993, С. 71

В книге, изданной в 1782 году на Английском языке, под заглавием Записки Генриха Брюса изложена смерть царевича следующим образом: «23 июня – 6 июля Верховный суд единогласно приговорил царевича к лишению жизни, предоставив способ казни его величеству. Царевич приведён был пред суд, и, по прочтении ему приговора, снова отправлен в крепость. В следующий день Царь, сопровождаемый сенаторами и епископами, явился в крепости, в том каземате, где содержался царевич. Вскоре вышел оттуда маршал Вейде и приказал мне (т.е. Генриху Брюсу) сходить к аптекарю Бэру, жившему вблизи, объявить ему, чтобы заказанное питьё было крепко, потому что царевич очень болен. Услышав от меня такое приказание, Бэр побледнел, затрепетал и был в большом замешательстве. Я так удивился, что спросил его: что с ним сделалось? Он ничего не мог отвечать. Между тем пришёл сам маршал, почти в таком же состоянии, как и аптекарь, и объявил, что надобно поспешить, потому что царевич очень болен от удара паралича. Аптекарь вручил ему серебряный стакан с крышкою, который маршал сам понёс к царевичу и всю дорогу шатался, как пьяный. Чрез полчаса Царь удалился со всеми провожавшими его особами; лица у них были очень печальны. Маршал приказал мне быть в комнате царевича и, в случае какой либо перемены, немедленно его уведомить. Тут же находились два врача, два хирурга и караульный офицер: с ними я обедал за столом, приготовленным для царевича. Врачи были немедленно позваны к царевичу: он был в конвульсиях и после жестоких страданий, около 5 часов по полудни, скончался. Я тотчас дал знать о том маршалу, который в ту же минуту донёс Царю…».

Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 291-292

…А как царевич в те поры недомогал, то его к суду для объявки приговора не выслали, а поехали к нему в крепость светлейший князь Меншиков, да канцлер, граф Гавриил Головкин, да тайный советник Пётр Толстой, да я, и ему то осуждение прочитали. Егда же царевич о смертной казни услышал, то зело побледнел и пошатался, так что мы с Толстым едва успели под руки схватить и тем от падения долу избавить. Уложив царевича на кровать и наказав охранение его слугам, да лекарю, мы отъехали к его царскому величеству с рапортом, что царевич приговор свой выслушал, и тут же Толстой, я, генерал-поручик Бутурлин и лейб-гвардии маиор Ушаков тайное приказание получили, дабы съехаться к его величеству во дворец в 1-м часу по полуночи.