Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Щедрость сердца. Том VII

— Не позволю-с, молодой человек, не позволю-с! Вы извините мою горячность, но для старого человека идея — это дело веры и чести! Немецким фюрером Германии был и пока остается император Германии и король Пруссии его величество Вильгельм Второй, как вождем русского народа всегда был в бозе почивший Государь император всероссийский Николай Второй, а вождем японского народа — его величество император Хирохито, ныне здравствующий и ведущий доблестную японскую армию от одной победы к другой. Но иудеи и социалисты свергли в Германии и России законную власть и передали ее своим ставленникам. Как же вы не видите этого, мистер Джеки? От Ротенау до Гитлера прямой путь-с!

Генерал наливает себе большую граненую рюмку.

— Что вы знаете, мистер Джеки, о сионских мудрецах? Ничего? Я так и думал! Так слушайте же, я вам сейчас же открою глаза на мир, в котором вы живете-с!

Комната в гостинице. Иштван и Сергей. Хмурое лицо Иштвана. Плотно сжатые губы. Светящиеся от сдержанной ярости глаза.

— Сколько же резидентов этот гад насадил у нас?

— Он не назвал цифры.

— Но ты мог же заглянуть и определить на глаз?

— Нет. Иноходцев стоял прямо против меня и держал журнал так, что я ничего не увидел.

— Черт…

— А не все ли равно, Иштван? Надо переснять страницы журнала. Дома потом быстро разыщут всех резидентов вместе с их разведывательной сетью! Пока не поздно, давай разрешение на операцию!

— Подожди, я поговорю со Степаном.

Тот же фешенебельный высокогорный курорт. Лето. Извилистая горная дорога среди елочек, волшебные виды зеленых ущелий, белых вершин и сияющего неба. На скамейке сидят Степан и Адриан в гриме. Кормят белочек.

Адриан:

— Я на днях уезжаю и должен выполнить обещание указать вашему человеку Флорику Бомбеску. Поэтому прошу вас быть сегодня в Цюрихе в отеле «Бар-о-ляк». Ожидайте в вестибюле. Она войдет приблизительно в семь часов вечера. Я подниму к глазам книгу в красном переплете — это знак, что вошедшая — Флорика. Потом она обычно переодевается у себя и сейчас же спускается в бар. Там ваш человек подцепит ее и предложит вместе поужинать. Все ли согласовано, товарищ Стефан?

Степан протягивает руку:

— Спасибо. Через месяц мы увидимся здесь, дорогой Адриан. Я сообщу ответ из Центра, его позывные, дни и часы вызова, а также явки в Скандинавии!

Веранда дорогого отеля. Ночь. Полукруглый блестящий, как зеркало, паркетный пол, по краям окруженный столиками. Богатая публика — мужчины во фраках, женщины в вечерних туалетах. Позади столиков выложенный голубым кафелем канал воды, отведенный от быстрой и чистой горной реки. По каналу лениво плавают полусонные лебеди и лениво получают подачи. Мягко звучит оркестр.

Через паркет к столику идет пара: Сергей во фраке и статная, несколько полноватая, смуглая брюнетка с красивым, но грубоватым лицом. На ней белое платье с блестками, поверх которого наброшена алая материя, на правом плече сколотая брошью, напоминающей орденскую звезду. В волосах фальшивый золотой обруч с искусственными жемчугами. Пара проходит, обращая на себя общее внимание.

Флорика и Сергей за столиком. Идет живой любезный разговор, во время которого он и она не скупятся на самые обворожительные улыбки. Иногда он слегка наклоняется к ней и говорит что-то вполголоса, а она, гордо подняв голову, слушает, глядя в пространство, и довольная улыбка не покидает ее красиво очерченных и ярко накрашенных губ.

Она:

— Если вы обманете меня, Джеки, то помните: у меня в соседних странах есть немало могущественных друзей в полиции и разведке. Первая же гадость с вашей стороны — и ваша судьба решена. День, когда вы сунете нос из этой страны, будет вашим последним днем!

Обмен улыбками.

— А если вы обманете меня, Флорика, то знайте: именно в этой стране у меня немало могущественных друзей из числа разведчиков. Первая же гадость с вашей стороны — и вы даже не успеете добраться до границы!

Обмен улыбками.

Она:

— Друзья зовут меня Кометой. У меня в сумочке браунинг. Стреляю я неважно, но готова стрелять когда угодно, хоть сейчас!

Он:

— Друзья зовут меня «убийцей из Сингапура», но я человек ласковый и по убеждению вегетарианец.

Он принимает свирепый вид, она смотрит на него с восхищением.

Оба хохочут.

Она:

— Люблю нахалов! Обожаю шпану, Джеки! Всем сердцем чувствую, что мы с вами сработаемся!

Она кладет свою руку на его руку и пальцами перебирает его пальцы, добавляет томно и со значением:

— Мы сработаемся, Джеки.

На экране хроникальные кадры и фотографии из советских и других газет и журналов. Голос диктора: 26 июня 1935 года. Введение всеобщей трудовой повинности в Германии. Языческий шабаш на горе Гессельберг под предводительством Геринга, где фашисты, одевшись в древние тевтонские одежды, беснуются вокруг костров в честь языческого бога Вотана. В эту ночь Геббельс устроил такой же ночной шабаш на горе близ Гёттельберга. Голос диктора еле слышен сквозь дикий вой и рычание фашистских дикарей.