Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Цепи и нити. Том V

— Тэллюа!! Тэллюа!! — вопит толпа.

Особенно усердствуют женщины, их визг покрывает все. Порядок нарушается. Увлекшиеся зрелищем люди вне себя выбегают на арену, топают ногами и орут имя девушки, словно бросая этим вызов чужим всадникам, которые съехались в кучу и издали наблюдают за исходом борьбы.

Олоарт уже близко… Склонившись к седлу, он начинает вытягивать вперед правую руку…

— О-о-о-о-о-о-о… — ревут имгады.

— А-а-а-а-а-а… — визжит толпа.

Олоарт настигает девушку и, как будто, хватает ее. Но в последний момент она делает резкое движение телом, Антар прыгает в сторону, и Олоарт тяжело проносится мимо с пустыми руками.

Теперь люди окончательно вне себя. Они колотят о землю палками, прыгают и, схватив себя за волосы, воют от возбуждения. Неожиданно я вижу перед собой хорошенькую девушку из своей свиты: она визжит имя хозяйки и кружит по воздуху чопорным английским зонтом.

Сделав поворот, Тэллюа выходит на прямую дорогу, идущую мимо нас. Мне видно, что Олоарт сорвал ей белую ткань с левого плеча, она развевается в воздухе как крылья, смуглая грудь открыта, по ней неширокой алой полосой стекает кровь.

— Он ранил ее?

— Нет… царапина… в руке у него оружия не было, — роняет Лаврентий, не отрываясь от бинокля.

Вот они как вихрь несутся на нас — животные и люди, вне себя от напряжения, в воздухе кружатся гривы и волосы, клочья одежды и хвосты, а высоко кверху тонкая смуглая рука девушки держит отчаянно вьющийся ярко-желтый щит, которым она дразнит феодала… Зрелище необыкновенное — это всадники Апокалипсиса!

Тэллюа с топотом проносится мимо. Ахрер, описав в воздухе дугу, падает к ногам Лионеля. Освободившись от тяжести, девушка легко скачет дальше. Но этого не нужно: Олоарт осаживает своего скакуна. Скакун становится на дыбы и, чтобы сохранить равновесие — танцует, камни летят из-под его тонких ног.

Олоарт подъезжает к нам. Одно мгновение смотрит на свой щит, который валяется в пыли у ног офицера. Затем отъезжает прочь к своему отряду.

— Ну, как?

Тэллюа тяжело дышит, волосы в диком беспорядке, глаза горят. Одной рукой она зажимает рану, другой поддерживает сорванное платье. Вокруг волнуется довольная толпа.

— Что скажет Большой Господин теперь?

Я любуюсь девушкой, ее прекрасным лицом, которое одухотворено победой.

— Ты была сегодня бабочкой и Сапфо, а сейчас вижу тебя предводительницей амазонок — Пентезилеей! Кем ты покажешься еще?

Тэллюа скалит ослепительные зубы.

— Ничего не понимаю!

И набрасывает на смуглые плечи пурпурный халат.

На арене появляются четыре совсем молоденькие девушки.

Это танцовщицы из Улед-Наил, лучшие в Северной Африке исполнительницы танца живота. Длинные волосы закинуты за спину, переплетены пестрыми лентами и монетами, они цветным хвостом свешиваются почти до земли. Груди прикрыты бархатными тарелочками. Торс обнажен, на ногах широкие прозрачные шальвары и цветные туфельки на высоких каблучках. Тоненькие и гибкие, как лозинки, они выстраиваются в ряд с большими бубнами в руках. Старый араб берет инструмент, похожий на гусли, и танец начинается.

Разгоряченная и возбужденная толпа жадно разглядывает нежные девичьи тела. Они слегка дрожат — еле заметной дрожью, пробегающей по телу снизу вверх и сверху вниз. Чуть слышно звенят бубенцы. Постепенно музыка ускоряется, звучит громче и веселее — танцовщицы оживают, поднимают бубны высоко над головами и хором вскрикивают в такт мелодии. Их желтовато-бронзовые тела змеино вьются, каждая мышца пляшет свой особенный танец, груди трепещут — это целая буря страсти, которая разжигает уже взволнованную толпу. Я тоже чувствую возбуждение — очень странное возбуждение, вызванное сочетанием вихря движений верхней части тела при полной неподвижности нижней: хочется вскочить и схватить, заставить двинуться эти замершие на месте змеино-вьющиеся тонкие девичьи тела. Змеино… Ну, да — вот они выстроились полукругом перед сидящим на песке стариком, как те, настоящие, которые только что плясали перед своим заклинателем!

Музыкант еще более ускоряет ритм.

— Ай! ай! ай! — вскрикивает толпа.

Внезапно девушки широко разводят руки и откидываются назад, выгнувшись на зрителей животами. Груди, каждая в отдельности, весело приплясывают, и трепетная судорога пробегает волнами по обнаженным животам. Порядок в толпе снова нарушается, но когда первый потерявший голову человек выскакивает на арену — музыкант делает громкий аккорд и обрывает мотив. Девушки убегают, разгоряченная толпа недовольно рычит.

На арене новая перемена. Заклинатель змей снова здесь: четырьмя досками он вместе с помощниками быстро отгораживает маленькую площадку. Потом вносят две корзины, долго тычут в них палками и, наконец, вытряхивают на площадку двух разъяренных змей.