Пир мудрецов

96. Клянусь Деметрой, друзья мои, когда бы всё было так, какая нужда была бы нам в прислуге? Угощая нас словесным пиром своих стихов, древние поэты ненавязчиво прививают нам мысль, что можно и самим о себе заботиться. Поскольку удивительнейший Кратин, словно светильником, указал своими стихами дорогу своим подражателям и завершителям, [e] то я перечислил вам комедии в порядке их постановки. И если не наскучу вам, (а до киников мне дела нет), то напомню в том же порядке и стихи других поэтов. Вот самый аттический из аттиков Ферекрат пишет в "Рудокопах" [Kock.I.174]:

- Битком богатством было всё набито там,

Устроено с великим изобилием.

Река из каши вместе с черным соусом

Текла журча по переулкам с ложками,

[f] Так что кусок сам в горло шел покойникам, {234}

{234 ...сам в горло шел покойникам... — Речь идет о царстве мертвых, где, очевидно, побывал один из собеседников и теперь рассказывает об этом.}

Весь в соусе. Сосиски и шипящие

Куски колбас по берегам разбросаны

Взамен ракушек там, и рыбы жареной

Куски со всевозможными подливками,

(269) Угри под свеклой. Подле - блюда с цельными,

Нежнейшими окороками, далее -

Проваренные дважды оконечности,

Что так приятно пахли, да говяжие

Кишки; на гренках рядом аппетитные

Лежали поросеночки румяные.

В огромных, с шайку, мисках каша манная,

Как будто снегом, молоком залитая,

За нею новотельные, творожные

Куски...

- Постой, совсем меня погубишь ты.

Еще немного, - прямо в Тартар провалюсь!

[b] - О чем ты? Захотел узнать дальнейшее?

Ошпаренные кипятком, печеные

Порхали между миртов с анемонами

Дрозды и бились в губы, чтобы съели их.

И яблоки, прекраснее прекраснейших,

Куда ни глянь, висели прямо в воздухе.

А девушки в прозрачных одеяниях,

Молоденькие, с выбритыми "розами",

Бокалы наполняли всем желающим

Вином тягучим, темным, ароматнейшим.

И сколько бы чего ни съел, ни выпил кто,

[с] Всего вдвойне тотчас же прибавлялося.

97. И в "Персах" он пишет [Kock.I.182]:

И какая нужда будет в пахарях нам,

в семенах, в виноградных побегах,

Кузнецах и упряжниках, серповщиках?

Ведь обильно и сами собою

На распутьях дорог, да с приправой густой,

из земли забьют реки похлебки,

И ахилловы в них поплывут пирожки, {235}

{235 И ахилловы в них поплывут пирожки... — Выпечка из тонкой ячменной муки.}

[d] нам останется только нагнуться

Зачерпнуть, а начало те реки возьмут

от источников Плутоса-бога.

И дождями из сладких и дымчатых вин {236}

{236 ...дымчатых вин... — Ср. 13If.}

будет Зевс мыть у нас черепицы.

По карнизам, по кровле посыплется в рот

виноград с пирогами из сыра,

И медовые пряники и размазня

чечевичная, рожки да булки.

А деревья покроет в горах не листва,

но повиснут на ветках колбасы

Из козлятины да отварные дрозды

[e] и нежнейшие из каракатиц.

98. Надо ли добавлять к этому еще и "Любителей жареного" прелестного Аристофана [Kock.I.523], все вы сыты по горло его едкими насмешками? Я процитирую еще из "Фуриоперсов" {237} Метагена и потом закончу, но сперва воздам "Сиренам" Никофонта, где написано [Kock.I.777; ср.368b]:

{237 ...из «Фуриоперсов»... — Ср. 228е и примеч. 24 к кн. VI.}

Пусть из муки снега на нас посыплются,

Пускай припустит град хлебами целыми,

Похлебка пусть возьмется перекатывать

Не камни по дорогам, а громадные

Кусищи мяса, и пускай приказывать

Начнет пирог нам, чтоб его отведали.

Метаген же пишет следующее [Kock.I.706]:

[f] Ведь Кратий, первая река, огромные

Несет для нас лепешки, разжевавшие

Самих себя; а вот вторая, Сибарис, {238}

{238 Ведь Кратий... Сибарис... — Кратий и Сибарис — реки близ Фурий.}

Вся скатами вареными покрытая,

С кусками мяса пироги отменные

Толкает вниз. А третья речка, меньшая,

Кальмарами поджаренными, крабами

И фаграми течет, полна колбасами,

Рубленым мясом и несет анчоусы

Со сковородок; солонина рыбная,

Сама себя сготовив, сверху лезет в рот,

(270) А снизу непрестанно в ноги тычется.

В кольцо нас взяли пироги тончайшие.

Мне известно, что и "Фуриоперсы" и пьеса Никофонта никогда не ставились на сцене, поэтому я упомянул их последними".

99. Всё это Демокрит изложил четко и ясно, поэтому пирующие принялись хвалить его, но Кинульк сказал: "Сотрапезники дорогие, умираю с голоду! Демокрит весьма любезно угощал меня, не пожалев на [b] десерт рек нектара и амбросии, "коими душу {239} я напитал, но остался голодным", наглотавшись одних только речей. Поэтому давайте прекратим бессмысленную болтовню и примемся, по словам пэанийского оратора [Демосфен.III.33], за то, что, хотя и не возвышает, но все-таки не дает умереть [от голода]:

{239 ...коими душу... — Цитируется фрагмент неизвестной комедии.}

В голодном брюхе нет любви к прекрасному;

[с] Горька сама Киприда для голодного,

сказал Ахей в сатировой драме "Этон" [TGF2. 748]. Заимствовав это, и Еврипид написал [TGF2. 647]:

Лишь в сытости Киприда, а не в голоде".

На это откликнулся Ульпиан, постоянно враждовавший с киником:

"Рынок хлебами забит, и заполонен овощами, {240}

{240 Рынок хлебами забит... овощами... — Неизвестный гекзаметр. Буквально сказано: «полон рынок овощей, полон и хлебов». Слова «рынок» (α̉γορή) и «полон» (πλήρης) вдохновляют Кинулька на дальнейшую импровизацию.}