Пир мудрецов

Другой носил плащ и жезл Гермеса и даже крылышки [на сандалиях], как у Никагора, тирана Зелеи, о котором пишет Батон в книге "О тиранах в [с] Эфесе" [FHG.IV.348]. А излечив Астикреонта, Менекрат наименовал его Аполлоном, как о том пишет Гегесандр [FHG.IV.414]. Еще один из вылеченных таскался в наряде Асклепия. Сам же Зевс, топоча сапогами, расхаживал в этом хоре бессмертных в пурпуровом плаще, золотом венце и со [d] священным скипетром в руках. Филиппу, царю Македонии, он отправил такое письмо: 34. "Менекрат Зевс шлет Филиппу привет. Ты царствуешь в Македонии, я - в медицине. Ты можешь по своей воле погубить здравствующих, я же могу спасти больных, и те, кто в меня верят, получат от меня здоровье и силу до глубокой старости. Тебе служат македонцы, а мне - все грядущие, ибо я Зевс-жизнедавец". Филипп, полагая его помешанным, ответил: "[Филипп] желает Менекрату доброго здоровья". Такие [e] послания Менекрат отправлял и спартанскому царю Архидаму и многим другим, объявляя себя Зевсом. Однажды Филипп пригласил его со всеми его богами на пир и разместил их на срединном ложе, высоком и священноукрашенном, придвинул стол, на котором был алтарь с начатками всех земных плодов; и пока другим разносили кушанья, перед Менекратом и его свитой слуги только курили благовония и совершали возлияния. В [f] конце концов этот новый Зевс, осмеянный, бежал с пира вместе со своей бессмертной свитой. Так рассказывает Гегесандр. Упоминает о Менекрате и Алексид в "Миносе" [Коск.II.346].

35. Подобно этому и Фемисон с Кипра, любовник царя (290) Антиоха (как говорит Питерм Эфесский в восьмой книге "Истории" [FHG.IV.488]), не только провозглашался на праздниках как "Фемисон, македонянин, Геракл царя Антиоха", но и принимал жертвы, приносимые всеми жителями "Гераклу Фемисону", а если жертвователь был знатный, то присутствовал и сам, возлегая на ложе в львиной шкуре, со скифским луком и палицей.

Так вот, даже этот Менекрат, будучи таким, как о нем сказано, не мог и приблизиться в своей гордыне к вышеупомянутому повару:

[b] В руках моих - бессмертье: даже мертвые,

Мою понюхав кухню, к жизни тянутся.

36. Такая хвастливость присуща всему поварскому племени - о том свидетельствует и Гегесипп в "Братьях", когда выводит повара со словами [Kock.III.312; cp.405d]:

- О ремесле кухарском много многими,

Поведано - поэтому доказывай,

Что с новым словом ты пришел, а ежели

Не так - проваливай.

- О да, поверь мне, Сир!

В кулинарии я один всеведущий!

Не кое-как, не пару лет учился я:

Весь век свой на ее потратил отрасли!

Всех овощей изведал существующих

Я все сорта, познал все разновидности

[с] Рыбешки мелкой, вкусы всевозможные

Похлебки чечевичной. Хочешь меру знать

Моих умений? Иногда случается

Обеды поминальные обслуживать,

Так вот, когда приходят приглашенные

В одеждах темных, возвращаясь с выноса

Покойника, я крышку лишь сниму с горшка, -

И плачущие светятся улыбками,

По телу пробегает щекотание,

Так что поминки свадьбою покажутся.

- И это всё, похлебку чечевичную

С бембрадами сварив? Давай рассказывай!

- Да это пустяки, но, если нужное

[d] Я получаю и могу по-своему

Устроить кухню, Сир, тогда увидишь ты

Дела, что некогда в былые времена

Сирен творились, ныне возрожденные.

Ведь никому не даст благоухание

Пройти здесь мимо: прямо к двери кухонной

Любой прохожий припадет немедленно

И будет там стоять со ртом разинутым,

Безгласный и как будто приколоченный,

Пока его приятель с носом заткнутым {24}

{24 ...с носом заткнутым... — Пародия на подвиг Одиссея, спасшего спутников от гибельных песен Сирен, заткнув им уши воском: в данном случае уязвимый орган — нос, и его затыкают, чтобы не поддасться гастрономическому соблазну.}

Не подбежит и не оттащит бедного.

- Так ты великий мастер!

- Сам не знаешь, брат,

С кем говоришь: из этих наших зрителей

[e] Уж многие проели всё имущество,

И я тому виновник.

Как по-вашему, не таковы ли были пиндаровские "чаровательницы", {25} которые, подобно Сиренам, заставляли слушателей забыть свое отечество и чахнуть от наслаждения?

{25 ...пиндаровские «чаровательницы»... — Речь идет о шести золотых птицах, которые украшали фронтон в третий раз возведенного (из бронзы Афиной и Гефестом) храма в Дельфах и которые так завораживали посетителей, что те забывали о всех своих нуждах и чувствах и умирали. Согласно восьмому пеану Пиндара, Зевс разгневался и поразил злосчастный для посетителей храм перуном, убив птиц и спрятав храм от людских глаз. Конец этой истории неясен: по одной из версий Афина затем наделила ворожей пророческим даром и, вероятно, так появились пифии.}

37. Никомах в "Илифии" также выводит повара, похваляющегося пуще дионисовых мастеров. {26} Вот что говорит он нанимателю [Kock.III.386]:

{26 ...дионисовых мастеров. — т. е. актеров трагедии и комедии.}

- Ты мужем просвещенным показал себя

[f] И мягким; одного не разузнал.

- Чего?

- Каков я есть в искусстве кулинарии.

Спросил ли ты у знатоков?

- Увы мне, нет.

- Так, может быть, тебе досель неведомо,

Чем повар отличается от повара?

- Узнаю, если объяснишь толково мне.

- Да приготовить рыбу, ту, что куплена