Пир потаенный

Восемь из Девяти были одеты в одинаковые туники, только разного цвета. Лица всех были закрыты капюшонами. Убедившись, что мы подчинились приказу и мирно направляемся в их сторону, они повернулись и исчезли прежде, чем мы успели ступить на площадку. Сегодня я впервые увидел их всех одновременно. В течение того времени, что я служил Девяти, я видел их, но никогда более трех сразу: троих из них в течение года, троих других – в год последующий, на третий год – трех оставшихся. Затем все повторялось.

Я не знаю, чем объяснить отсутствие одноглазого старика, которого мы знали под именем Ксоксаза, но держал свое недоумение при себе. Девять очень не любят, когда им задают вопросы.

Негр в голубой тоге был Глашатаем Девяти. Он должен будет выполнять эти функции в течение трех месяцев, после чего сможет вернуться к своим прежним занятиям. Несколько лет тому назад я сам был Глашатаем, а затем, через два года, моя жена тоже выполняла эту роль.

Глашатай важно произнес:

– Пусть между вами воцарится мир! И пусть он будет Долгим и постоянным до тех пор, пока Девять не разрешат вам продолжить ваше соперничество. Следуйте за мной.

Мы остановились в первой пещере, чтобы присутствовать при ритуальном шествии стражи. Стражники, пять мужчин и пять женщин, полностью обнаженные, как и все здесь, за исключением Девяти, были вооружены автоматическими винтовками. Но при необходимости они могли вооружиться пулеметами крупного калибра, гранатометами или огнеметами. Кроме того, на их вооружении был один легкий танк и крупнокалиберное орудие. Они несли караул в течение четырех часов времени, предназначенного для прибытия паломников в пещеры.

Здесь к нам подошла женщина и взяла у нас, у Калибана и меня, кровь для анализа, подрезав подушечки указательных пальцев. Потом она на некоторое время скрылась в помещении для стражи. Когда женщина вышла оттуда через несколько минут, в руках у нее были два листка бумаги. Она протянула их Глашатаю, который сравнил их с теми, что вытащил из своего кармана. Результат, судя по всему, удовлетворил его, потому что он молча отдал все четыре листка женщине, повернулся к нам и коротко сказал:

– Следуйте за мной.

Эта пещера была ярко освещена рядами электрических светильников и флуоресцентных трубок. Следующая пещера, как бы в противовес, была погружена в полную темноту. Для того, чтобы не потеряться и не сбиться с пути, мы вынуждены были держаться за Глашатая, положив ему руки на плечи. Я знал, что он идет по звуковому сигналу, которым слышал только он, благодаря одному приспособлению. Шаг в . сторону – и сигнал исчезал. К тому же я помнил, что за нами следит целая куча разных электронных инструментов. Третья пещера была пуста. На самом деле это была одна гигантская ловушка. Если вторгшийся неприятель в силу невероятного везения сможет добраться до нее, то здесь им на головы упадет потолок и одновременно из-под ног исчезнет пол. Здесь я смог внимательно рассмотреть Глашатая. Как я уже говорил, это был высокий, атлетического сложения негр с кожей цвета кофе с молоком. Как и всем нам, на вид ему было не более тридцати лет.

И вдруг я понял, почему его лицо было мне так знакомо. Это был негр-миллиардер из Нью-Йорка, и его фотографии печатались во всех журналах мира. В связи с его таинственным исчезновением после взрыва его яхты в порту Лонг Исланда полиция долго вела расследование этого странного случая, но так и не пришла к определенному заключению. Судя по статьям в журналах, исчезнувшему должно было быть около шестидесяти лет, но выглядел он на удивление молодо. Суеверные нью-йоркцы подозревали, что он втайне практикует обряды африканского колдовства Вуду, чтобы сохранить свою молодость. Для черных военных он был исключительно «дядей Томом», так как категорически отказывал в финансовой поддержке освободительному движению, несмотря на всю огромность его состояния. После его исчезновения в его банковском счете была обнаружена недостача в один миллион долларов, происхождение которой никто не мог объяснить.

Едва я узнал его, как сразу понял, что случилось на самом деле. Он достиг того возраста, когда его юношеский вид невольно стал вызывать недоумение и массу вопросов у его окружения. Загримироваться, чтобы выглядеть соответственно своему возрасту, при его финансовых возможностях было плевым делом. Но это привнесло бы в его жизнь массу неудобств. Поэтому Девять приказали ему «умереть». Вскоре он вынырнет, без сомнения, в каком-нибудь другом месте, как новая личность, и продолжит свои финансовые махинации. А пока ему дали поручение послужить Девяти непосредственно в пещерах.