Пиранья. Озорные призраки

У Мазура осталось впечатление, что напарник не движется к намеченной цели, а кружит по улицам проверки ради. Своими соображениями на сей счет он делиться не стал, чтобы не мешать работать понимающему человеку, сидел смирнехонько, все внимание сконцентрировав на особах женского пола, благо выбор на тротуарах был богатейший.

Лишь когда Лаврик остановил машину возле крохотного отельчика с вывеской «Мажестик», выключил мотор и облегченно вздохнул, Мазур понял, что их странствия окончены, причем, судя по всему, ожидаемый хваткий шпион на хвосте так и не объявился. Ну что же, мелочь, а приятно…

— Черт знает что, — негромко сказал Лаврик. — Не припомню, когда и сталкивался с такими хохмами. Насквозь непрофессиональная подслушка, еще более уродская слежка…

— Может, они кого-то прикрывают? — спросил Мазур с видом знатока.

— А хрен их знает, — сказал Лаврик чуть раздраженно. — Пока что маловато данных… Пошли?

Они распахнули стеклянную дверь, расписанную потускневшими экзотическими цветочками, вошли в вестибюльчик. Отель вряд ли был из тех, где номера сдаются на час, кое-какую бледную тень респектабельности сохранял, но именно что тень и именно что бледную. Пристанище для откровенно безденежного народа. За пыльной стойкой — никого. Ковер на полу помнил не то что американскую революцию, а как бы не более ранние времена.

Лаврик уверенно взбежал по лестнице на второй этаж, после короткого колебания, осмотревшись, свернул направо и остановился перед дверью, на которой красовалась потускневшая металлическая цифирка «12». Энергично постучал. Изнутри невнятно проворчали что-то, потом дверь приоткрылась на ладонь, показалась щека, лоб с залысинами, настороженный глаз.

Дверь приоткрылась пошире, и Лаврик ввалился внутрь без всяких церемоний. Мазур вошел следом, готовый качественно заехать по уязвимым точкам любой неприятной неожиданности.

Но таковых не оказалось в тесной комнатушке с опущенными шторами, где из меблировки имелись лишь кровать и хлипкий столик с початой бутылкой виски, а вот ни стула, ни табуретки не обнаружилось. Мазурово обиталище по сравнению с этой клетушкой смотрелось царскими хоромами.

Хозяин этого убогого помещения сел на кровать и настороженно уставился на них — крепкий, почти лысый мужик в надетой поверх синей футболки парусиновой куртке (несмотря на духоту). Причину Мазур понял моментально, усмотрев опытным глазом под курткой рукоятку заткнутого за ремень пистолета — незнакомец откровенно держал правую руку поближе к нему.

Лаврик с невозмутимым видом уселся на подоконник, кивнул Мазуру:

— Устраивайся.

Легче предложить, чем выполнить… Осмотревшись, Мазур решил не извращаться и попросту остался стоять у двери, привалившись к косяку. Устроиться более комфортно было невозможно.

Лаврик пожал плечами:

— Хайнц, чем мы заслужили такое обращение? Руку уберите с пушки, а то еще выпалит сдуру…

— Мало ли какие обороты в жизни случаются, — проворчал незнакомец, но руку все же убрал. — Деньги принесли?

Лаврик лихо похлопал себя по внутренним карманам легкой белой курточки, заметно оттопыренным:

— Ну, мы же цивилизованные люди, старина… Я от денег прямо-таки лопаюсь…

Незнакомец смотрел на него с выражением записного пессимиста, которого всю сознательную жизнь только и пытались обмануть, обсчитать, обмишулить. Мазур присмотрелся к нему без всякого стеснения. Сразу видно, мужик прошел огни и воды и был в достаточной степени опасен, но вот годочков ему никак не менее пятидесяти. Кажется, что-то начинает проясняться. Можно сделать предварительные выводы. Господа наемники, лихим налетом свергающие президентов в экзотических странах, быть может, и смотрятся романтично с точки зрения какого-нибудь заплесневевшего за канцелярским столом бухгалтера, но в отличие от этого самого бухгалтера пенсионным обеспечением в старости никак не охвачены. А особых капиталов этаким ремеслом не сколотишь.

— Покажите.

Лаврик, глядя на него с молчаливым укором, извлек пачку зеленых бумажек с портретом президента США, перехваченную зеленой резиночкой. Покачал ею в воздухе.

— Маловато что-то.

— Тут только десять, ничего удивительного.

— А остальные?

— Все при мне, — Лаврик вновь похлопал себя по карманам.

— Давайте все сюда, — незнакомец протянул руку.

С величайшим терпением Лаврик сказал:

— Простите на неприглядном слове, но вы все же тяжелый человек, Хайнц. Мы пока что от вас ни единого толкового словечка не услышали, а деньги уже требуете…

— Откуда я знаю, что они у вас есть?

Лаврик достал еще четыре пачки и, присовокупив к первой, так же неторопливо и плавно поводил ими в воздухе. Хайнц с тем же подозрительным видом вытянул руку.

— Ну ладно, — сказал Лаврик. — Вы, Хайнц, насколько я знаю, прожили жизнь, как серьезный человек, и к глупым поступкам не склонны. Но позвольте уж уточнить: нам, в принципе, ничто не мешает, если что-то пойдет не так, моментально восстановить прежнее положение дел…

Он открыто, широко, обаятельно улыбнулся и уронил все пять пачек в подставленные ладони Хайнца. Тот пробурчал: