Пиранья с гитарой

Кабан, здоровый детина с длинными спутанными волосами, расхаживал из угла в угол, сочиняя очередной шедевр. Его косуха развевалась, как плащ борца с режимом.

— Ну что, готовы разогреть этот мегаполис? — гаркнул он, закуривая самокрутку.

— Давай, сорвем крышу этой конуре! — крикнул Лёха, пуская в ход все имеющиеся кастрюли. Грохот стоял такой, что стёкла в оконных проёмах жалобно зазвенели.

Андрей взял первый аккорд, Кабан поднёс самокрутку к губам и запел хриплым голосом:

«Я иду по родным дворам

Где менты гоняют за пьяными…»

Звук получался дикий, словно медведь ревел в берлоге. Но ребят это только вдохновляло. Они то и дело сбивались с ритма, фальшивили, но продолжали играть с маниакальным упорством.

Вдруг со стороны ворот послышалось кряхтение, и около гаража возникла шатающаяся фигура алкаша лет пятидесяти. Его лицо в сетке лопнувших капилляров выражало крайнюю степень изумления.

— Эй, мужики, вы чего тут устроили? Аж уши закладывает! — прокричал он, перекрывая хаос звуков.

Ребята ненадолго прервались. Лёха ударил в ободок ржавой кастрюли палкой и крикнул в ответ:

— Мы тут группу организовали! Скоро концерты начнём давать, так что готовь уши!

Алкаш покрутил пальцем у виска:

— Да вы точно ебнулись все! Ладно, давайте тише тут, а то мусора на шум набегут.

Он поковылял прочь, бормоча себе под нос ругательства.

Ребята переглянулись и заржали. Этот случай только подстегнул их энтузиазм. Они продолжили репетировать с удвоенной силой, перекрывая звуками воя ветра на улице.

Так прошло ещё несколько недель. Ребята уже выучили все песни и могли играть их с закрытыми глазами. Пришло время выносить творчество в народ.

Однажды вечером, когда ветер утих и похолодание немного отступило, Кабан предложил устроить импровизированный концерт прямо во дворе их дома.

— Пригласим всех знакомых, кто захочет послушать. А чтобы колонки помощнее замутить, я знаю решение, — сказал он.

Ночью Кабан пробрался в школу через сломанное окно и стащил оттуда музыкальную колонку вместе с микрофоном.

— Одолжим на время, типа, — объяснил он друзьям. — Потом вернём, когда станем знаменитыми.

Дворовой рок-н-ролл

На следующий день ребята начали созывать всех знакомых на импровизированный концерт. Кто-то отказывался, считая это бредовой затеей, но большинство с интересом обещали прийти.

К вечеру во дворе собралась приличная толпа — человек тридцать, не меньше. Пришли друзья, одноклассники, девчонки из параллельного класса. Даже местных алкашей привлекла суета.

Ребята установили колонку и микрофон посреди двора, рядом выложили ящик, на который встал Лёха со своими кастрюлями.

Кабан схватил микрофон, окинул толпу диким взглядом и заорал, перекрывая шум:

— Салют, кенты и кентофарики! Сейчас мы сыграем для вас пару песен, так что готовьте уши!

Раздались возгласы одобрения. Кабан кивнул Андрею, и тот взял первый мощный аккорд. Лёха тут же подхватил ритм на своих кастрюлях. И Кабан запел в микрофон, от души матерясь в припеве.

Звучало всё дико и фальшиво. Но зрители слушали затаив дыхание, а некоторые даже подпевали и дёргались в попытке танцевать.

После трёх песен ребята не выдержали и объявили перерыв. Толпа взорвалась аплодисментами и криками «Браво!». Девчонки подбежали к смущенному Кабану с комплиментами. Даже скептики выглядели впечатлёнными.

Перерыв затянулся. Ребята решили отметить успех, выпив по банке пива из припасов. У Андрея уже руки гудели от непривычных аккордов на гитаре со струной. Но останавливаться было нельзя — публика требовала продолжения.

Вскоре концерт возобновился. Кабан успел сочинить пару новых песен, вдохновившись атмосферой творчества. Он черпал вдохновение из суровой повседневности: то ругался матом на полицаев-оборотней, то воспевал дворовую романтику, то высмеивал местных чинуш.

Публика подпевала уже припевам, скандировала слова. Кабан разошелся не на шутку — он сорвал майку, оставшись по пояс голым. Его могучее тело, покрытое татуировками, блестело от пота в лучах заходящего солнца. Девчонки просто обалдели от такого зрелища.

Когда стемнело, ребята сыграли прощальный хит. Зрители бушевали, скандируя «Пираньи!». Успех был полным, хотя трудно понять, не было ли это восхищение ироничным.

Впервые за долгое время Кабан выглядел счастливым. Его глаза светились восторгом, пока он раскланивался с поклонниками.

— Ну что, отжиг полный! — сказал Андрей, хлопая его по плечу. — Думаю, пора выступать и за пределами нашего района теперь.

— Ага, пора штурмовать большую сцену! — поддержал Лёха, обнимая ребят за плечи.

Они ещё долго сидели во дворе, обсуждая планы на будущее и мечтая о славе и больших концертах. Кабан выглядел совершенно счастливым — творчество помогло ему забыть про все проблемы и поверить в себя.

На следующий день в школах района и университете о них уже ходили легенды. Ребята шли по коридорам, а все с восхищением перешёптывались:

— Слыхали, Кабан сотоварищи вчера концерт устроили? Говорят, просто улёт был!

Молодые пацаны с района теперь смотрели на них с неким уважением.