Пиранья. Жизнь длиннее смерти

Его охватило странное чувство – смесь азарта, злорадства и стыда. Все происходящее словно бы и не зависело от него лично, разворачивалось до сих пор без его малейшего участия. Он сидел рядом с генералом Асади, временами поглядывая в зеркальце на идущий следом вездеход, за всю дорогу не задав ни единого вопроса – да и теперь держался чуточку в сторонке, пока смуглые парни в пятнистых комбинезонах без знаков различия бесшумными перебежками занимали исходные позиции. Хваткие были ребята, Мазур оценил должным образом. Особнячок во мгновение ока был блокирован со всех сторон – ручаться можно, без ведома тех, кто был внутри.

– Вы мне немного поможете, Кирилл? – спросил Асади мягко.

– Чем хотите, – угрюмо отозвался Мазур.

– Вашу супругу я не стану допрашивать… так, пара вопросов о второстепенных деталях, с вашего позволения. Если возникнет такая необходимость.

– Сделайте одолжение.

– Спасибо. А вот к этим двум прожигателям жизни вопросов накопилось много, и не в пример более серьезных. Боюсь, задача не из легких – ребятки заносчивые, избалованные своим положением. Однако ситуация благоприятствует. Быть застигнутым на месте преступления разъяренным и вооруженным мужем – удовольствие не из приятных. Никакое это не удовольствие…

– У меня нет оружия, – уточнил Мазур.

– Да ну? – криво усмехнулся Асади. – А теперь есть.

И протянул Мазуру короткоствольный револьвер, вороненый кольт, выглядевший новеньким и ухоженным. Мазур сноровисто откинул барабан, выдвинул патроны, нажав указательным пальцем на головку экстрактора. Собрал патроны в горсть, присмотрелся. Внешне, во всяком случае, неотличимы от боевых. Зарядил револьвер вновь и опустил его в боковой карман кителя – местного, без знаков различия.

– Патроны, конечно же, боевые, – сказал Асади. – Можете им пригрозить, можете даже пальнуть в потолок…

– Чтобы вы их от меня спасли, и они из страха попасть в мои руки стали с вами откровенны?

– Вот именно. Я не прошу у вас чего-то сложного или особенно трудного, верно? Вам это ничего не стоит, а мне будет гораздо легче. Им есть чего испугаться. По старым традициям, обманутый муж в подобной ситуации может сделать с прелюбодеем все, что душе угодно, – он грустно усмехнулся. – Во времена султана это было даже в писаных законах отражено. В доме можно сделать с осквернителем супружеского ложа что угодно… имелся в виду не обязательно дом мужа, просто-напросто дом, где застигли… нельзя только было добивать пойманного, если ему удалось из дома вырваться. В пределах домовладения все, за пределами – ничего, иначе это уже каралось, как превышение законных прав… Хотя революция отменила и этот закон наряду с прочими отжившими, народное сознание так просто не переделаешь… – он покосился на Мазура с некоторым беспокойством. – Только, Кирилл, я вас прошу – не вздумайте и в самом деле… Потом, когда они мне станут неинтересны – с превеликим удовольствием. Если хотите, я вам их потом подарю, и делайте с ними все, что хотите, хоть на куски режьте. Но только – потом. Вы и не представляете, как они мне нужны… Я могу на вас полагаться?

– Хорошо, – сумрачно сказал Мазур. – Я их пальцем не трону… не в них дело, откровенно говоря.

Генерал отвернулся, сделал знак старшему группы, и все моментально пришло в движение. Трое командос образовали живую лесенку, выставив сцепленные ладони на трех уровнях, еще четверо молниеносно взлетели по этим почти не колыхнувшимся ступенькам, перемахнули на ту сторону, последний свесился с гребня, протянул руку и вмиг переправил троих внутрь.

Минуты ползли, как улитки. Изнутри не доносилось ни звука. Наконец метрах в двадцати от них распахнулась высокая и узкая задняя калитка, человек в камуфляже вышел из нее, зашагал во весь рост, не прячась и не пригибаясь. Что-то коротко доложил. Асади повернулся к Мазуру:

– Двое охранников во дворе нейтрализованы и быстренько допрошены. Клянутся, что в доме никого, кроме интересующих нас лиц. Они на втором этаже, все трое. Пойдемте?

Они вошли в калитку, тихонечко двинулись к черному ходу, на всякий случай все же пригибаясь так, чтобы их не видно было из окон первого этажа. Здесь же, у крылечка, лежали два мастерски скрученных субъекта с заткнутыми ртами. При них оставалось только двое камуфляжников – остальные, очевидно, обложили особнячок со всех сторон.

Дверь оказалась незапертой и открылась бесшумно. Асади сделал скупой жест, распределяя обязанности – и двое автоматчиков вошли вслед за Мазуром и генералом.

Они быстро, профессионально огляделись – и, умело ступая, так, чтобы не производить ни малейшего шума, направились к лестнице на второй этаж. Обстановка вокруг была роскошная, революционный аскетизм тут и не ночевал.

Асади двигался первым, так проворно и уверено, словно он сам здесь жил. Ну конечно, сообразил Мазур, он ведь заранее изучил планировку, а то и сам уже побывал здесь украдкой, с него станется, что бы генерал ни делал, он все проводит обстоятельно и на совесть…