Пират

— Ах! — отвечал Франсиско. — Какие доказательства я могу представить, кроме свидетельств этих людей, таких же обвиняемых?! Разве я могу поднять мертвых из могил? Разве я могу ожидать, что убитые воскреснут, чтобы удостоверить мою невиновность? Что вдруг появится здесь, преодолев многие тысячи миль, дон Куманос, чтобы свидетельствовать в мою пользу? Но он не знает, в каком я нахожусь положении, а иначе давно бы примчался сюда ко мне на помощь. Нет. И еще меньше я могу ожидать, что в таком месте, как это, появится и предстанет перед дерзкими взглядами сотен людей одна милая испанская девушка, которую я совсем недавно брал под свою защиту!

— Она здесь! — раздался громкий мужской голос.

Толпа расступилась, и Клара, сопровождаемая Эдвардом Темплмором в военной форме, подошла к месту, предназначенному для дачи свидетельских показаний. Появление красивой, испуганно озиравшейся вокруг девушки вызвало большое оживление. Как только она немного успокоилась, ее привели к присяге, и она дала показания о поведении Франсиско в то время, когда находилась в качестве заложницы на борту «Эвенджера». Клара предъявила также и пакет, который спас уже однажды жизнь Франсиско и теперь должен был спасти его еще раз. Она тепло отозвалась о его доброте и благородстве. Когда она закончила, то каждый спросил себя: разве может быть этот молодой человек пиратом и убийцей? И каждый ответил, что это невозможно!

— Милорд! — произнес Эдвард Темплмор. — Я прошу разрешения задать пленнику один вопрос. Когда я оказался на обломках «Эвенджера», я нашел в каюте эту книгу. Я хотел бы спросить пленника, действительно ли она принадлежит ему, как сказала мне эта юная леди?

При этом Эдвард Темплмор показал Библию, принадлежавшую Франсиско.

— Да, она принадлежит мне, — тотчас же отвечал Франсиско.

— Можно спросить вас, каким образом вы стали ее владельцем?

— Это единственное, что осталось от одного давно уже мертвого человека. В этой книге черпала утешение сначала моя погибшая мать, а потом и я. Дайте ее мне, сэр. Я предполагаю, что она вскоре будет мне еще более необходима, чем ранее.

— Ваша мать была убита, говорите вы? — в сильном возбуждении воскликнул Эдвард Темплмор.

— Да, я так сказал и могу повторить.

Снова поднялся судья. Он повторил присяжным суть данных свидетелем показаний. Явно склоняясь на сторону Франсиско, он, однако, заявил, что считает себя обязанным разъяснить присяжным следующее: что показания молодой леди содержат много смягчающих для обвиняемого обстоятельств; что он решил сообщить обо всем Его Сиятельству и попытаться добиться снисхождения после вынесения приговора; что участие Франсиско в некоторых инцидентах, где он мог поплатиться жизнью, не может приводиться как свидетельство в его пользу и не дает оснований, чтобы не рассматривать его как соучастника пиратства; но что можно предположить, что юноша в этом серьезно раскаялся. Далее, продолжал судья, он считает себя обязанным, хотя и сожалеет об этом, заявить, что показания испанской девушки являются и отрицательными для молодого человека, поскольку доказывают наличие хороших взаимоотношений между ним и пиратским капитаном. Несмотря на то, что он сам заинтересован в судьбе юноши, он из чувства долга вынужден напомнить присяжным, что этих показаний, рассмотренных со всех сторон, все же недостаточно для оправдания, и он считал бы справедливым вынести приговор: ВСЕ, ПРЕДСТАВШИЕ ПЕРЕД СУДОМ, ВИНОВНЫ!

— Милорд! — произнес Эдвард Темплмор после того, как судья снова занял свое место. — Не может ли содержать этот пакет, печать на котором я не отважился сорвать, свидетельства в пользу обвиняемого? Вы имеете что-нибудь против того, чтобы пакет был вскрыт прежде, чем присяжные вынесут свое решение?

— Нет, — отвечал судья. — Но что в нем может содержаться?

— В нем содержатся показания, милорд, — отвечал Франсиско, — которые написаны самим капитаном пиратов. Он вручил мне этот пакет до того, как мы покинули шхуну, и сказал, что из них я смогу узнать, кто были мои родители. Милорд! В моем теперешнем положении я требую, чтобы пакет возвратили мне, и я не даю согласия на оглашение в этом зале его содержания. Если мне суждено умереть позорной смертью, то тайну моего происхождения я хочу унести с собой, чтобы, по крайней мере, мои родственники не могли краснеть за мой позор!

— Нет, нет! Послушайтесь совета! — живо промолвил Эдвард Темплмор. — В бумагах могут находиться показания капитана, которые подтвердят правдивость ваших показаний. То, что они написаны рукой капитана, могут, наверное, определить королевские эксперты, и тогда они послужат законными доказательствами, разве не так, милорд?

— Если подтвердится, что рукопись написана капитаном, то, я думаю, бумаги будут служить доказательством, — отвечал судья. — Особенно если молодая леди присутствовала при том, когда капитан передавал пакет молодому человеку, и слышала его слова. Дадите вы теперь согласие, молодой человек, на вскрытие пакета, чтобы мы попытались найти там показания в вашу пользу?