Пират и язычница

– Только не Лондон, – сказал Рори, глядя ей в глаза. – Когда стемнеет, мы бросим якорь в Саутхемптоне. Это всего в двадцати милях от Солсбери, куда переехал двор.

– Черт с ним, со двором, мне нужно в Лондон! – взвилась Саммер.

– Лондон все еще остается рассадником заразы. Поверь, как только чума стихнет, Карл и придворные сразу же вернутся в город.

– Но я должна удостовериться, что брат жив!

– Кэт, твой долг позаботиться о здоровье своем и моего сына, – сурово остерег Рори. – На этот раз ты подчинишься, и я не потерплю возражений.

Взглянув в его мрачное лицо, Саммер прикусила язык. Подумайте, какая самоуверенность! Он и мысли не допускает, что отцом младенца может быть Рурк.

Они направились к побережью Саутхемптона, но прежде понадобилось отвести захваченное судно в надежное место и перегрузить с него пряности, слоновую кость и золото, привезенные с побережья Гвинеи.

Саммер спустилась вниз, чтобы написать письмо. Она не сумела заставить себя прямо сказать Рори, что задумала. День за днем решение зрело в ней, пока сегодня наконец она не пришла к заключению: так больше продолжаться не может. И хотя она была по-своему счастлива с Рори, теперь все кончено. Черный Джек Флаш был великолепным любовником и неукротимым искателем приключений, но совсем не годился на роль мужа и отца. Саммер и ребенок камнем повиснут у него на шее, пока взаимная неприязнь, раздоры и ненависть не уничтожат бушевавшей когда-то страсти. Пора признать истину: ей не нужен другой супруг, кроме лорда Рурка Хелфорда.

В записке она попрощалась с Рори и объяснила, что любит его слишком сильно для того, чтобы связать по рукам и ногам. Пожелала ему попутного ветра и умоляла поскорее отправиться в Африку за вожделенным золотом. Потом спрятала письмо, чтобы он нашел его только после расставания.

На рассвете Рори посадил Саммер в дилижанс, идущий до Солсбери, и сказал, что даст о себе знать через неделю. Он долго не отпускал ее, осыпая поцелуями, и наконец, ухмыльнувшись, уронил ей на колени мешочек с золотом.

– Тебе понадобятся деньги. Игра – единственное развлечение в Солсбери.

Саммер махала до тех пор, пока Рори не скрылся из вида. Потом, глубоко вздохнув, распахнула тяжелую дверцу экипажа и вышла.

– Эй, миссис, вернитесь, мы отъезжаем, – велел кучер. Но Саммер, наградив его пренебрежительным взглядом, процедила:

– Хватит брюзжать! Лучше выгрузите мои сундуки и отнесите их в лондонский дилижанс.

По прибытии в столицу Саммер высадили на пустынной улице. Жители Лондона заперлись в домах и старались не выходить, боясь ужасной болезни, так что город казался населенным призраками. Омерзительный запах смерти и тления забивал ноздри. Не слышно криков уличных торговцев, скрипа ломовых телег и топота башмаков на деревянной подошве. Большинство лавок были закрыты: кто купит парик, волосы на который, возможно, пошли с головы чумного мертвеца?! Кто польстится на платья и драгоценности, вероятно, снятые с жертвы чумы? Кому нужна мебель из зараженного дома?

Саммер так и не смогла найти ни портшез, ни наемную карету, поэтому ей пришлось дать старику с ручной тележкой золотую монету, чтобы тот доставил ее сундуки на Кокспер-стрит. Сама она вынуждена была идти пешком.

– Двор Уайтхолла зарос травой, – вздохнул старик.

– Неужели даже еды купить негде? – встревожилась Саммер.

– Фортуна отвернулась от лондонцев, – философски заметил носильщик. – Слишком они носы задирали, считая остальных людей грязью под ногами, и вот теперь наказаны за свою спесь. Печаль и скорбь царят в их жилищах. Король и королева покинули столицу, а придворные последовали их примеру и бросились бежать, как крысы с тонущего корабля. Театры закрыты, актрисы в поисках пропитания стали шлюхами, но в отличие от прежних времен это ремесло больше не приносит дохода, ибо мужчинам не нужно женское тело – чересчур велика опасность заразиться. Лишь могильщики да воры, обшаривающие опустевшие дома, наживаются на людском горе. Тот, кто соглашается ухаживать за больными, может сколотить целое состояние. В лавках за еду дерут вдесятеро больше, чем в обычное время, и люди пускают в ход кулаки, чтобы купить немного помоев, которыми раньше и свиньи побрезговали бы. Даже несчастные старые бродяги вроде меня и то могут заработать золотой!

Он подмигнул ей, прежде чем свернуть на Кокспер-стрит.

– Наверное, таких, как я, немало. Лошадей не сыскать ни за какие деньги, – рассеянно ответила Саммер.

– Нет, девушка, мне платят золотом за то, что каждую ночь свожу мертвецов на кладбище.

– О Боже, – потрясенно охнула Саммер, отпрянув от старика. Ее сундуки на телеге для чумных трупов! К счастью, они уже добрались до особняка тетушки Лил, и она поспешно расплатилась, радуясь, что избавилась от этого вестника смерти. Открыв входную дверь, она волоком затащила вещи в переднюю и обессиленно прислонилась к стене. Наконец-то можно спрятаться от этого пораженного гневом Господним города!