Пират и язычница

– Но если ваша жена снова забеременеет, это будет преднамеренным убийством, – осмелился возразить почтенный эскулап. Сент-Кэтрин безразлично пожал плечами:

– В таком случае я наконец буду свободен и смогу снова жениться, только и всего. Возьму молодую здоровую девчонку, которой с радостью намну брюхо!

Однако к тому времени, когда жена, подарив Рэндалу сына, тем самым исполнила его заветное желание и отправилась к Всевышнему, мир, в котором благоденствовал спесивый негодяй, перевернулся и все пошло прахом. Парламент вынес решение о казни короля, Карла I, и к власти пришел Оливер Кромвель, правивший Англией железной рукой. Сент-Кэтрин счел за лучшее переметнуться к сторонникам лорда-протектора, поскольку принадлежность к аристократам считалась едва ли не злейшим преступлением, а те, кто остался верен законному монарху, шли в тюрьмы и на плаху, их земли и владения конфисковывались в казну.

Поэтому Сент-Кэтрин на словах славил «новые порядки», запрещавшие пьянство, карточные игры и всяческий разврат, которым с азартом предавались джентльмены его круга. Но не прошло и нескольких лет, как англичане поняли, в какую ловушку завлекло их собственное безрассудство. Торговля захирела, урожаи год от году становились все скуднее, народ нищал, и голодающих становилось все больше. Крупные города и поселки кишели шпионами Кромвеля, и человек мог пропасть за одно лишь неосторожно брошенное слово. Однако корнуолльцы, отличавшиеся свободолюбием, не пожелали терпеть гнет и насилие. Люди чести и достоинства, такие как семейства Гренвилей и Хелфордов, рисковали жизнью и состоянием, чтобы помочь династии Стюартов вновь занять трон. Ничтожества же вроде Сент-Кэтрина воспользовались отдаленностью своих поместий от столицы, чтобы вдоволь половить рыбку в мутной воде.

Роузленд превратился в настоящий притон для игроков, пьяниц и распутников. Кроме того, Сент-Кэтрин был завзятым шулером, и вскоре даже его дети прекрасно владели приемами нечестной игры.

В 1660 году, когда Карл II наконец-то вернулся на родину и был встречен ликующими толпами, Сент-Кэтрин немедленно отправился в Лондон, чтобы засвидетельствовать свое почтение монарху, и за последние несколько лет веселой столичной жизни окончательно превратился в развалину. Он и возвращался-то домой лишь затем, чтобы продать очередную ценную картину или последних лошадей.

Когда четыре месяца назад отец неожиданно нагрянул в Роузленд, Кэт вывела из конюшни своего любимого вороного жеребца Эбони и всю ночь скрывалась в лесу. Рэнсид,[5] как она прозвала отца, убрался, осыпая проклятиями наглую негодницу и забрав с собой всех слуг.

Кэт с трудом пробралась сквозь заросли, отделявшие их земли от ухоженного поместья Хелфордов. Признаться, она всего однажды осмелилась переступить границу этого великолепного имения. В ту ночь, пытаясь спасти Эбони, она скакала, сама не зная куда, и наконец углубилась в густую тисовую рощу, составлявшую часть прекрасных садов в английском стиле. Аккуратно подстриженные деревья образовали почти непроницаемый полог, куда не проникали солнечные лучи и где было прохладно в самые жаркие дни. Здесь всегда царила таинственная, несколько зловещая тишина, и, говоря по правде, девушка немного побаивалась. Поместье занимало пятьсот акров и простиралось от морского побережья вдоль реки Хелфорд до самого городка Хелстон. Сам дом, подобно Роузленду, стоял на гребне холма, но расстояние между ними было не меньше мили, и обитатели последнего могли видеть только бесчисленные трубы, башенки и «вдовью дорожку»,[6]

да и то в ясные безветренные дни.

Кэт, весело напевая, побрела к дому. От радости она даже не чувствовала тяжести добычи, которую бесцеремонно тащила за длинные голенастые ноги.

– А вот и дорогой братец! Спайдер, тебе удалось достать яиц? – окликнула она юношу. Увидев сестру, тот застыл как вкопанный, и мрачно насупился:

– Ад и проклятие! Ты посылаешь меня красть яйца, что под силу и пятилетнему малышу, а сама ухитряешься отыскать и придушить петуха!

Девушка вздохнула, хорошо понимая, как жестоко уязвлено самолюбие брата.

– Спайдер, клянусь Богом, он появился невесть откуда! Наверное, пролез в дыру в заборе! Я едва не споткнулась об него! Что, по-твоему, я должна была делать?! Попросить его подождать, пока я сбегаю за тобой?

– Что ни говори, – хмуро пробормотал Спайдер, – а леди не пристало заниматься такими делами.

– Ты прав, – невесело вздохнула девушка. – Мерзкое ощущение.

Лицо юноши неожиданно расплылось в улыбке:

– Ну и здоровенный же шельмец! Бьюсь об заклад, так просто он не сдался!

Сестра тихо рассмеялась, вспомнив, как нелегко ей пришлось:

– Я уже думала, проклятый егерь прибежит на шум! Ну ничего, я бы нашлась, что сказать! В конце концов, никто не тащил этого петуха на нашу землю! Это он нарушил границы!

– И кроме того, – добавил Спайдер, – из-за этого ублюдка в округе не осталось ни одного кролика! Они, видите ли, объедают драгоценные кустики в поместье Хелфордов!