Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев (2006)

Она и вправду поверила. Мужчины, среди которых прошла вся жизнь Голди, были либо негодяями, либо хлюпиками. И никому из них она не могла доверять.

Оказывается, и Феликс не лучше других.

Она вспомнила, как много раз за последние дни находилась рядом с ним, угощала водой или вином из «Поющего барсука», давала поесть — а когда он во время шторма упал в обморок, даже заключила его в объятия…

А он всё это время — играл.

Артия, как и ее чокнутая мамаша, была актрисой. И Феликса тоже выучила играть.

Голди корчилась от боли. Ее жестокое сердце взорвалось, как перегретая пушка, осыпав душу осколками раскаленного металла.

Она только один раз оглянулась на Тинка.

Он увидел ее лицо. Малышка Голди уже не походила на злобную, но красивую кошечку. Она превратилась в голодную, хищную пантеру.

Ник Нанн на квартердеке тоже заметил эту перемену и встревожился. Таггерс и Ловкач удивленно вытянули шеи. Но они не могли угадать, что творится у нее в голове — она и сама этого не понимала. Мечась в горниле жгучей боли и ярости, Голди еще раз пожалела, что с нею нет бывшего первого помощника — мистера Зверя. Он один хранил ей верность. И подвел ее только однажды — на Острове Сокровищ. И… и не так!

Лежа на палубе, Тинки делал вид, будто скулит от боли. Но в душе поздравлял себя с удачно проведенной операцией. Теперь у Голди будет только одна цель — добраться до Острова. А этот Феникс, можно считать, уже труп.

3. Разговор двух покойников

Это место находится ниже Гвинейского побережья, выше мыса Доброй Надежды — точнее указать нельзя. Оно не отмечено ни на одной карте. Среди леса на берегу прячется тропа, вымощенная бревнами, она выводит на поляну, к сине-зеленому пруду. А на поляне стоит длинный деревянный сарай, и к его двери криво приколочена вывеска. Яркие буквы на суровом полотне гласят: «Оптека».

Сюда приходят те, о ком мир давно позабыл — или, наоборот, слишком хорошо помнит. И молодые, и старые. Люди неопределенного возраста, которым можно дать и шестнадцать, и сто шесть. Мужчины, а иногда и женщины, со всех уголков света. Они покупают глиняный кувшин какого-то пойла, которое варится здесь же, в задней комнате, и глиняную трубку табаку. Садятся на скамейки в темном зале или выходят в жаркую тень под раскидистыми деревьями.

Сюда-то и пришел косматый великан с большим черным стаканом спиртного. Кто он такой? То ли морской разбойник, то ли священник. Шляпа у него пиратская, на боку висит кортик, за поясом — ножи и пистолет. Однако сюртук его сшит из простого черного сукна. Черный жилет, грязно-белый шарф, пухлая Библия в кармане — кто же это, если не святой отец? (Кое-кто предполагал, что Библия, как водится, полая, а внутри хранится пистолет. Но они ошибались. Все страницы до единой были целы.)

Мистер Зверь, некогда служивший на корвете «Враг», а чуть позже — на линейном корабле «Бей больней», наугад раскрыл Библию и с отрешенным видом прочитал: «Наконец сказали все дерева терновнику: иди ты, царствуй над нами».

— Книга Судей, глава девятая, стих четырнадцатый, — прошептал Зверь. — Совершенно верно, друзья мои. Над нами царствует терновник.

Тут по бревенчатой тропе на поляну вышел еще один человек. Его лицо заросло черной щетиной, глаз скрывала черная повязка; одет он был по-пиратски. Прищурившись, он обвел поляну взглядом, как будто искал, кому бы заехать в нос. Но посетителей нынче было немного. Только мистер Зверь, снова наполнявший свой стакан.

Новоприбывший окаменел, раскрыл рот, потом снова его захлопнул.

В этот миг и мистер Зверь заметил пришельца. И тоже окаменел.

Так они и застыли — один сидя, другой стоя. Оба побелели как полотно, глаза (три на двоих) вылезли из орбит.

Первым очнулся мистер Зверь. Он отставил стакан и встал, его пистолет нацелился на другой конец поляны.

— Полно, полно, Звереныш, — сказал пират. — Это и впрямь я. Живой и здоровый.

Однако мистер Зверь все-таки поднял оружие и прицелился.

Но вдруг он опустил руку. Дуло пистолета теперь смотрело в землю. Сидевшие на поляне пьяницы проворно скользнули в лес или укрылись в «Оптеке», предусмотрительно закрыв дверь.

— Черный Хват! — воскликнул Зверь. — А я-то думал, тебя нет в живых.

— В том-то всё и дело, Зверек. Если уж на то пошло, я тоже считал, что ты давно уж на том свете. Болтаешься на Локсколдской виселице в Ландоне.

— Я всех перехитрил, — улыбнулся мистер Зверь.

— Я тоже.

Черный Хват, живехонький пират, раньше служивший на «Незваном госте», а до этого игравший на сцене в труппе Молли Фейт, тихо засмеялся.

— Знаешь что, Зверь? Давай-ка я тут посижу с тобой да расскажу мою историю. А ты мне — свою. И угостишь выпивкой.

Мистер Зверь опустился на скамью.

Черный Хват, распрощавшийся с жизнью больше года назад на Острове Сокровищ, когда ему в спину угодила пуля Малышки Голди, подошел и уселся напротив.

Мистер Зверь протянул ему кувшин, и Черный Хват отхлебнул прямо из горлышка. Он держал сосуд уверенно и твердо, уровень напитка заметно снижался. Одноглазый пират, как и мистер Зверь, отнюдь не был призраком.