Пираты Карибского моря. Проклятие капитана

Добрая Душа привел бомбардира, развязал его и поставил к шпору грот-мачты.

— Каждый из вас получает завидную долю. Нет другого корабля во флоте Филиппа Пятого, где бы за службу так исправно и хорошо платили, — заговорил Красный Корсар, он был одет в свой самый нарядный костюм. — Я всех предупреждал! И каждый из вас дал слово, что идет на «Каталину» не в погоне за большими деньгами, а с готовностью служить верой и правдой общему делу! Как же я и мои друзья должны теперь расценивать то, что сделал этот бомбардир? Он предал нас! Совершил измену! Можно пожурить и наказать, а то и простить того, кто совершил непристойный поступок нечаянно, не ведая пагубности последствий. Однако тот, кто творил зло осознанно, совершил преступление против другого человека, не заслуживает ни снисхождения, ни людского милосердия! Тем более на военном корабле!

Пролетавшая над «Каталиной» чайка издала громкий крик, де ла Крус невольно поднял голову, возникла пауза.

— Правом капитана «Каталины» приговариваю совершившего измену преступника к казни через повешение на рее! Кто исполнит роль палача?

Сразу несколько человек шагнули вперед, другие согласно закивали, третьи сжали челюсти, опустили головы. Бомбардир сорвался с места по направлению к борту. Однако прежде чем кто-либо сообразил, что происходит, в воздухе раздался свист, и плеть, которую держал в руке Бартоло, крепко обвила тело бомбардира. Все на миг опешили — никто не знал, что Бартоло так ловко орудует пастушьей плетью, и никто не мог предугадать, что именно она окажется у него в руках в эту самую минуту.

— Это сделаю я! — к лежащему на палубе бомбардиру подошел боцман. — Добрая Душа взял его на корабль, ему и быть палачом!

Медико и Антонио Идальго направились каждый в свою каюту, а Тетю тихо произнес:

— Жестоко, однако in terrorem [66]. Правильно, Педро!

Красный Корсар снял шляпу с огромным огненным пером, обнажил шпагу, опустив ее конец долу, и распорядился:

— Хуан, вернитесь! Это ваш долг! Всем остальным, кроме марсового и рулевого, по каютам и кубрикам! Боцман, приступайте к делу!

К Тортуге, вернее, к острову Санто-Доминго, откуда де ла Крус намерен был переправиться в логово Береговых братьев, «Каталина» подошла не в мае, как рассчитывал ее капитан, а лишь в конце октября. Как оказалось, к лучшему. Получилось так, что никто из опытных моряков и не вспомнил, что именно с октября, когда в районе Карибского моря, Мексиканского залива и Западной Атлантики у Северного тропика начинается период циклонов, часто влекущих за собой губительные для любого корабля штормы, на Тортуге, собственно, и собираются пираты. Там они проматывают добычу, предаются всевозможным наслаждениям, отдыхают, пережидают непогоду.

За это время «Каталина», никого не встретив ни во Флоридском проливе, ни у Большой Багамской банки, ни далее в проливе Сан-Николас, наказала лишь одного совсем еще юного английского пирата. Орудия его корабля, однако, прежде чем произошла свалка судов, сделали опасные пробоины в борту «Каталины». До начала новой схватки де ла Крус опасался, что строгий приговор, совершенный над бомбардиром, может сказаться на боевом духе экипажа. Однако опасения были напрасными. Постарались Добрая Душа и Туэрто, который прекрасно исполнял роль старшего бомбардира. Да и справедливая, безупречная строгость Красного Корсара, и его мягкость, порой доходившая едва ли не до нежности к любому матросу, когда он оказывался в беде, помогли тем, кто поначалу осудил капитана, быстрее забыть о казни. Экипаж, особенно абордажная команда Девото, впервые сражался на чужой палубе и делал это безупречно.

Пиратский бриг в двадцать две пушки, старый, много раз битый, был замечен неподалеку от острова Терке. Бриг, распознав в «Каталине» испанского корсара, хотел было уйти, но «Каталина» нагнала его и, с ходу пойдя на абордаж, быстро овладела положением. Однако, минуя Наветренный пролив, который своей шириной в сорок три морских мили отделял мыс Кемадо на острове Куба от мыса Сент-Николя на острове Санто-Доминго, раненая «Каталина» с половиной экипажа на борту и полусотней головорезов в трюмах и бриг, несший теперь флаг Испании, повстречались с британским линейным кораблем. «Каталина» и бриг, которым управляли Девото и Добрая Душа, поставили полные паруса и все марсели, но оторвались от преследования лишь благодаря наступившей темноте и хитрости капитанов. Де ла Крус, как только небо и вода пролива стали одного цвета — воронова крыла, велел погасить огни и, рискуя своим продырявленным бортом зачерпнуть больше воды, чем было возможно, чтобы судно не пошло ко дну, поставил «Каталину» резко на обратный курс. Девото понял маневр и повторил его бригом, и оба корабля приблизились к берегу Кубы. Там и простояли ночь.