Пираты, корсары, рейдеры

В течение нескольких лет англичане ограничивались блокадой Явы, но в 1810 году генерал-губернатор Британской Индии лорд Минто получил из Лондона приказ овладеть последним крупным оплотом наполеоновской коалиции в Индийском океане. Идеологически этот шаг был подготовлен выступлениями крупнейшего английского колониального деятеля той поры Раффлза, тогда еще молодого, тридцатилетнего чиновника, который писал, что голландское управление на Яве и других островах крайне вредно, что англичане принесут с собой гуманное отношение к «туземцам» и обеспечат независимость местных султанов.

В начале августа 1811 года английский флот из ста кораблей, имея на борту более двенадцати тысяч солдат десанта, подошел к Батавии. Из-за ошибок бездарного французского генерала Жюмеля, который командовал обороной города, Батавия пала мгновенно. Голландский генерал-губернатор Янссенс (Дэндельс к этому времени был отозван в Европу) отступил в Центральную Яву. Но и там ему не удалось продолжить сопротивление: агитация англичан привела к тому, что «туземные» солдаты колониальной армии перебили многих голландских офицеров и генерал-губернатору пришлось просить мира.

Таким образом, к 1812 году англичане стали безраздельными господами всего Индийского океана. В их руки перешли Цейлон, фактории голландцев и французов в Индии, принадлежавшие Франции острова в океане и, наконец, Нидерландская Индия. И даже когда в 1816 году, после поражения Наполеона, часть захваченных колоний была возвращена их бывшим владельцам, это господство осталось неколебимым. Несколько десятилетий подряд законы в Индийском океане устанавливались Великобританией. В то время как французы, вернувшиеся на Реюньон, или голландцы, получившие обратно Индонезию, крупных приобретений в первой половине XIX века не сделали, Англия лихорадочно расширяла свои владения.

28 января 1819 года Раффлз в поисках места для новой базы в восточной части Индийского океана, которая контролировала бы торговый путь, ведущий в Китай и Японию, высадился на месте теперешнего Сингапура. Сюда был перевезен неудачливый претендент на джохорский трон Хуссейн и объявлен законным султаном. Хуссейну была назначена ежегодная пенсия, а англичане получили право делать на острове что им вздумается. «Сингапур может стать на Востоке тем, чем является Мальта на Западе», — сказал Раффлз, когда сделка была совершена. Он был прав.

На Азиатском континенте англичане параллельно с покорением еще независимых государств Индии продолжали расширять свою империю к востоку. Их очередной жертвой стала Бирма, первая война с которой, начавшаяся в 1824 году, привела к отторжению от этой страны нескольких приморских провинций. Пользуясь враждой между малайскими султанами, англичане приобретали все новые владения на Малаккском полуострове, присматривались к Борнео (Калимантану) и начали проникновение в Южные моря.

На этом этапе пиратство в том виде, в каком оно существовало еще в начале XVIII века, прекращается. Английский флот в Индийском океане стал настолько мощным, что бороться с ним пиратским кораблям было не под силу. С установлением мира исчезли и корсары. Британия надежно защищала свои владения.

Но пиратство полностью не исчезло. Оно приняло лишь новые формы и, как в XV-XVI веках, стало составной частью колониальной экспансии. В роли пиратов начинают выступать в первую очередь сами англичане, и пиратские акты служат средством к увеличению империи.

В 1826 году, после первой англо-бирманской войны, Великобритания отняла у Бирмы основные порты, кроме Рангуна — молодого города, стоящего у дельты Иравади, основной реки Бирмы.

Рангун быстро рос. Через него из Бирмы вывозили рис, тиковое дерево, шеллак, драгоценные камни. В Рангуне обосновалась большая международная колония торговцев и авантюристов, и первую скрипку в ней играли английские дельцы. У купцов была одна цель — быстро, любой ценой нажиться. Даже официальные английские власти этих своих подданных недолюбливали, и, когда некоторые из них предлагали свои услуги в качестве английских резидентов, из Калькутты неизменно следовал отказ.

Некто Крипс, обратившийся в Калькутту с такой просьбой в 1847 году, получил совет «удержаться от малейших попыток, которые привели бы к ложному впечатлению, что Вы являетесь аккредитованным агентом британского правительства». Когда же возникла опасность новой войны с Бирмой, Крипс решил заработать на этом и привел в Рангун корабль с оружием, которое Должно было быть употреблено против его соотечестенников. Бирманский губернатор платить за этот подозрительный груз отказался, и тогда Крипс послал жалобу на него в Калькутту. Вскоре после этого случая лорд Элленборо, выступая в палате лордов, сказал, вспомнив, что бирманский губернатор объявил о премии в сто фунтов стерлингов за голову Крипса: «Я нисколько бы не пожалел, если бы губернатор получил возможность выплатить эти деньги».