Аня Амасова, Виктор Запаренко

Пираты Кошачьего моря. Хранитель Света

Пираты Кошачьего моря

«Азбука-Аттикус», 2023

Издательство АЗБУКА®

В ролях:

Флинт Котес

Лестр

Кондор-почтальон

Железный Коготь

Клан Покорителя

Трехсобачечной

ночи

и Тэ Тэ…

Часть I

Ловушка для капитана

Глава первая

Маяк на утесе

Знаете ли вы, как пахнет море?

Вдалеке от Большой земли и обоих Кошачьих морей, на высоте в сотню метров над уровнем моря Крыбы, – где и в получасе ходьбы от берега вы не замочите даже подмышек, – вам не избежать дразнящего запаха. Свежий аромат свободы, с волнующими нотками обещаний, настойчиво лезет вам прямо в нос.

«Не дразни. Бесполезно. Я не поддамся тебе. Больше никаких кораблей и походов!»

Полуденный бриз задувает так, будто задался целью устроить в ваших ушах две маленькие соляные шахты. И когда бы вы ни сунули палец в рот – в задумчивости или от боли, – на вкус он будет таким, словно вы окунули его в рассол.

«Отличное место для солеварни. Золотая жила! Можно попросить Вегетарианца придумать такую штуку – выпаривать воду. А, нет. Я ему больше не капитан. Да и кто из команды станет со мной разговаривать?»

Не укрыться от ветра и запаха и в маленькой бухте Зимней Луны. По меркам Тысячегорья – невообразимая глушь! Учитывая, что и само Тысячегорье – северная окраина мира, забытое всеми захолустье, можно только догадываться о впечатляющих размерах заброшенности этой бухты.

Каменистые мысы ее торчат двумя уцелевшими клыками, на одном возвышается маяк. Дорога к нему – высеченная в скале лестница: сто двадцать ступеней. Маяк скрипит и постанывает, словно одинокий старик, в фонаре не хватает стекол, часовой механизм сломался и замер, так что каждое колесо и колесико укрывает тонкое паучье кружево.

«В море – нельзя, на суше – ничего не умею. Все, что осталось: изо дня в день смотреть на обломки корабля – „ИЗ-ЗА ТЕБЯ!“, „ПОЛЮБУЙСЯ, ЧТО НАТВОРИЛА!“, „СПЕЦИАЛЬНО ВЕЛА НАС НА РИФЫ!“, „А ВЕДЬ ГОВОРИЛ ОДНОГЛАЗЫЙ: КАКОЙ ИЗ НЕЕ КАПИТАН?!“ – и сгинуть. От одиночества, тоски и отчаянья…»

– Могла бы выбрать пристанищем не маяк, а какую-нибудь пещеру, – заметил вошедший в башню Железный Коготь. Он слегка запыхался от подъема (шутка ли, сто двадцать ступеней!), но нежно обнимал корзину, доверху набитую провиантом. – Ту, из которой не открывается вид на «Ночной кошмар». А пещер здесь – пропасть. Все Тысячегорье – сплошной лабиринт!

Джен отложила подзорную трубу.

– Мне нравится этот вид. Он не дает мне забыть… позабыть о…

В горле экс-капитана сорокапушечного пиратского судна словно застрял миниатюрный кактус. Решив, что не стоит уточнять, о чем именно ей не даст позабыть вид продырявленного корабля, иначе не избежать конфуза (виданное ли дело – рыдающий капитан!), Дженифыр набрала в грудь побольше воздуха:

– Никогда!

– Так уж и никогда? – хмыкнул Коготь. – Нашелся местный умелец. Обещает, корабль будет как новенький. И поплывет – не в этом мелководье, конечно, – и даже взлетит! Так что… не знаю, огорчишься ты или обрадуешься, скоро пейзаж изменится.

Джен потрясенно смотрела на своего помощника. Вот это новость! Неужели ее команда (хотя, конечно, уже не ее) починит ее корабль (хотя, конечно, корабль был их, а она его только разбила) и – просто улетит отсюда?! «И ты? И ты улетишь?!» – хотела воскликнуть Джен, но представления о капитанской чести не позволили этого сделать.

Чтение мыслей не прописано в служебных обязанностях помощников капитанов, однако у Когтя выходило отменно:

– Я тут подумал: незачем тебе здесь оставаться. Когда корабля не будет, переберемся в деревню. Такие чудесные жители! Ни разу и медной монеты не взяли! Даром провиант отдают, лишь бы порадовать. – Для убедительности он потряс перед носом капитана корзиной и, сдув пыль с каминной полки, опустил аппетитную ношу. – Спрашивал, нельзя ли комнату снять, отвечают: «Вообще любой дом! Приходи и живи!»

– И ты искренне веришь, что дело не в когтях? – уточнила Джен, зарываясь в корзину в поисках чего-нибудь вкусного: в конце концов, предаваться отчаянью можно в любое время, а рыба будет свежей не всегда.

– А они тут при чем? – Железный Коготь выставил вперед все десять прекрасных и остро заточенных когтей. – Ну да, хороши. Но не настолько же!