Пираты Мексиканского залива

Он уже, казалось, примирился с ролью нежного отца Марины.

Меж тем дону Энрике лишь редко, да и то издалека удавалось видеть молодую женщину; но он знал, что она весела и довольна, а кроме того, она не призывала его на помощь, и юноша мог предположить одно из двух: или пират отказался от своих любовных притязаний, или же Марина удовлетворила их и счастлива.

Сборы пиратов были закончены, флотилия готовилась выйти в море. Адмирал доверил дону Энрике командование «Отважным»; Хуан Дарьен стал вице-адмиралом.

Как-то утром, перед тем как сняться с якоря, дону Энрике понадобилось взойти на флагман, чтобы повидаться с Морганом. Пирата на судне не оказалось; сидя одна на палубе, донья Марина смотрела вдаль.

Дон Энрике подошел к ней.

– О, дон Энрике! – обрадовалась молодая женщина. – Я вас как раз хотела видеть.

– Я очень рад, что невольно угадал ваше желание, сеньора. Чем я могу быть вам полезен?

– О, я просто хотела рассказать вам, что одержала победу и счастлива.

– Вы, счастливы, сеньора?

– Да. У адмирала большое, благородное сердце; он не только пощадил меня, но даже дал мне надежду, что когда мы подойдем к материку, я смогу вернуться к мужу и дочери.

– Сеньора, вы творите чудеса. Поздравляю вас. Для меня это был вопрос чести, я только сожалею, что ничем не мог помочь вам.

– Напротив, вы очень помогли мне, – мысль, что поблизости находится человек, который принимает во мне участие, придала мне мужества.

– Так или иначе, сеньора, я еще раз подтверждаю свое обещание помочь вам.

– Я рассчитываю на вас и в доказательство хочу сообщить вам мой план. Мы будем плыть на разных кораблях, не так ли?

– Да, сеньора.

– Вы на каком идете?

– Я командую «Отважным», отсюда его хорошо видно. Мы его отбили у испанцев; приглядитесь к нему – на носу у него лев с короной.

– Я запомню. Так вот, слушайте: во время плавания постарайтесь держаться поближе к нам и знайте: если я взмахну белым платком, значит, у меня все благополучно, красным – значит, я в опасности, а черным – значит, я в беде.

– Хорошо, я постараюсь идти так, чтобы каждый день получать от вас вести. В знак того, что я вижу вас и понял ваше сообщение, я взмахну белым платком.

– Прекрасно. А теперь ступайте, сейчас здесь будет адмирал.

Морган в самом деле приближался. Дон Энрике отошел, но пират успел заметить, что Энрике ведет оживленный разговор с доньей Мариной.

Ревнивое подозрение необычайно легко вспыхивает в сердце мужчины, вступившего в зрелый возраст; потеряв уверенность в собственных силах, он боится, что любимая женщина найдет себе по сердцу более молодого, и готов в каждом юноше видеть своего счастливого соперника. Он не верит в прочность своей победы, полагая, что женщина согласилась принадлежать ему то ли из страха, то ли из расчета, а втайне любит другого.

Змея ревности ужалила сердце Моргана. Однако ему удалось сдержать себя. Скрывая, что происходит у него в душе, он с улыбкой обратился к дону Энрике:

– Здорово, молодой капитан! Все ли у вас готово?

– Все, – ответил дон Энрике, – моему кораблю не придется завидовать другим судам.

– Значит, вы довольны?

– Даже больше, чем вы можете предположить.

Если человек встревожен, если им безраздельно владеет одна назойливая мысль, всякое случайно оброненное слово приобретает в его глазах особое значение. Когда дон Энрике сказал: «Больше, чем вы можете предположить», – Морган вздрогнул.

– Меня это радует, – ответил он, стараясь сохранить спокойствие, – вы знаете, как я вас люблю.

– Знаю, сеньор, вы для меня отец.

– Как? – помрачнев, воскликнул пират, и в памяти его мгновенно возник недавний разговор с доньей Мариной.

– Это значит, сеньор, что вы благоволите ко мне, как отец.

– Не стоит говорить об этом, – ответил, спохватившись, Морган.

– Прошу прощения, если мои слова задели вас, но я вам так признателен за ваше доброе отношение. Однако мне пора, ведь мы скоро выходим в море.

– Да, ступайте.

Дон Энрике повернулся, чтобы уйти, но адмирал его окликнул. Ему захотелось посмотреть на лица юноши и доньи Марины, когда они будут говорить друг с другом в его присутствии.

– Слушаю сеньор, – сказал, возвращаясь, дон Энрике.

– Я хочу познакомить вас с одной молодой женщиной, если только вы не были с ней знакомы ранее.

– Мне кажется, я говорил вам, что познакомился с ней в Мексике.

«Они знают друг друга и обманывают меня», – подумал Морган, а вслух произнес:

– Так вам тем более следует подойти к ней. Я ее люблю больше, чем родную дочь.

Они направились к донье Марине. Ни Марина, ни Энрике не подозревали, что происходит в эту минуту в душе адмирала.

– Сеньора, – сказал Морган, – этот юноша, который был знаком с вами еще в Мексике, желает с вами проститься.

Донья Марина церемонно поклонилась, дон Энрике учтиво произнес:

– Припадаю к вашим стопам, сеньора. – Потом протянул руку пирату. – Прощайте, сеньор.

– Прощайте, Антонио, – ответил Морган, пожимая руку юноше.

Спускаясь по трапу в шлюпку, дон Энрике подумал:

«Адмирал сегодня печален. Может быть, получены плохие вести?»

А Морган меж тем говорил себе: