Пираты. Тетралогия (СИ)

Погода стояла прекрасная. А какой ей еще быть, на шее у капитана висит волшебная фигурка дельфина, и капитан никуда не торопится? Я хорошо выспалась и вышла на палубу немного ленивая. Вот почему не стоит слишком часто хорошо высыпаться все становится слишком приятным, и ничего не хочется. На баке парни развлекались с японским луком, прихваченным с «Венесуэлы». Клод, само собой, уже научился неплохо из него стрелять и объяснял, как это делается, остальным. В качестве мишени использовался пустой бочонок, расстояние совсем маленькое, но все равно время от времени стрела улетала в море. Тогда все хохотали, орали и вообще вели себя как придурки. Редкий случай пираты веселились без рома. Которого, впрочем, осталось совсем немного.

Ко мне подошел Джон, выискивая что-то в кармане.

— Вчера забыл тебе передать… — он вытащил почерневшую, прогоревшую насквозь трубку. — Вот, это Мерфи просил передать. На память. У них табака все равно не осталось, да и не может он уже курить. Сказал, что-то с легкими.

— Вот и его скоро не станет… — Я взяла подарок и будто почувствовала тепло рук старого Джека. — Я звала его к нам. Он не пошел.

— Когда мы стояли там, рядом с Дрейком на палубе, он спрятался с мушкетом за якорной лебедкой. Думаю, если бы моей жизни угрожала опасность, Мерфи вмешался бы. А еще он мешал в тебя стрелять, когда ты выпрыгнула за борт, — Джон напустил на себя такой вид, словно на похоронах речь произносил. — Он просил передать тебе: научись прощать людей. Джек сказал, что к старости понял: надо принимать людей какие они есть, со всеми их слабостями. Не надо требовать от людей быть ангелами. Просил передать тебе.

— Да я вроде бы никогда к людям, как к ангелам, не относилась, — я и в самом деле не совсем поняла, что Джек имел в виду. — Или он понял, что Дрейк, хоть и национальный герой, а все равно человек со слабостями? Ну, сам видишь, я на него зла не держу, а то плавал бы он сейчас кверху пузом.

— Вот-вот… — Джон разволновался и рукавом утер пот. — Понимаешь, слабости — они разные. Кто-то кролика зарезать не может, потому что жалко. А кто-то наоборот, режет почем зря людей, как кроликов, потому что не видит в этом ничего особенного. Если бы я погиб там, на «Золотой лани», то тебе все равно надо было бы отпустить Дрейка. Какой он ни есть, а хороших сторон у него больше, и глядя со стороны…

— Заткнись! — все настроение мне этот шотландец испортил. — Я никогда не прощу тех, кто тронет моих друзей, и ты это отлично знаешь. Ты, конечно, можешь поступать иначе, это твое дело. Буду теперь знать: ради высших интересов мистер Мак-Гиннис может позволить прикончить меня прямо у него на глазах и пальцем не пошевельнет.

— Нет, я просто хотел сказать, что…

— Уйди с моих глаз!

Я отпихнула рулевого от штурвала и заняла его место, просто чтобы хоть чем-то заняться. И сразу занозила руку: наш плотник Бен, видимо, занимался починкой, пьяный вдрызг.

— Руди! Где этот безрукий прощелыга?!

— Это я делал, капитан… — Руди выскочил у меня из-за плеча и с ужасом уставился на мою руку. — Простите, у меня инструментов не было! Давайте я вас перевяжу!

— И ты тоже уйди с моих глаз! — не хватало еще из-за пары капель крови меня в постель укладывать. — Тебе что?

Ко мне, улыбаясь во весь рот, ковылял Роберт. В отличие от Руди, Роб никогда не подлаживался под мое настроение. Но не потому, что не хотел, а потому что не умел совершенно. Вот и теперь не догадался, что я не в духе. Я ему даже морду злую состроила — все равно не догадался. Так и подошел, улыбаясь.

— Ты чего ладонь облизываешь? Сухари кончились? Кристин, дай кобру! Мы с Моррисоном поспорили, что я не рискну пулю себе на голову положить. Давай, Клод собьет!

— А без кобры — испугался, что ли?

— Ну… — улыбка с лица Роба сползла, теперь он удивился. — Конечно, испугался. Клод, стрелок хоть и отличный, но с луком никогда не охотился.

— Так пусть мушкет возьмет! — сегодня все как сговорились меня доставать. — И зачем вам кобра? Надо, чтобы все по-честному. Уж в лоб так в лоб. Зато весело, правда?

Роберт погрустнел.

— Ну, не хочешь давать — не давай, ты капитан. Скажи хоть, почему.

— Потому что кобра — не игрушка для идиотов! — взорвалась я. — Потому что если что-то пойдет не так, у меня станет на двух друзей меньше! Потому что того, кто останется жив, я сама пристрелю!

Мои крики заставили команду немного зашевелиться — кто-то занялся приборкой, кто-то вернулся к штопке парусов. Роберт тоже предпочел побыстрее найти себе какое-то занятие, а его место решил занять Клод.

— Ты что раскричалась, Кристин? Надо же разобраться с этим предметом.

— Нечего там разбираться! Даешь такую кобру ребенку, и он начинает стрелять лучше тебя, без всякой учебы, — у Клода вытянулось лицо, и это доставило мне удовольствие. — Да, да! И все твои фокусы со стрельбой теперь никому не нужны, их может повторить каждый.