Пираты. Тетралогия (СИ)

— А уже поздно! — рассмеялся буканьер. — Момент крайне неподходящий. Если завтра полковник пойдет в лес, вся команда будет за него молиться. И если он вернется с добрыми вестями, мой совет: отдай ему дельфина.

Я ничего не ответила. Ну что за человек этот Бенёвский! Борешься с ним, борешься, вроде и побеждаешь, а люди все равно норовят идти за ним, будто овцы за козлом.

До наступления темноты ничего не происходило, но все мы нервничали. Было ясно, что если чернокожие воины намерены воевать с нами всерьез, то и ночью в покое не оставят. А вот если не тронут… Тогда можно будет надеяться, что они слишком испуганы грохотом невиданных прежде пулеметов.

Но не прошло и час после заката, как они напали снова. Ночь, как назло, была безлунной, и дикари подошли к нам достаточно близко. Сперва на берегу там и сям замелькали огоньки, а потом на нас обрушился целый дождь из горящих стрел. Накануне вовсю палило солнце, «Ла Навидад» как следует просох и вполне мог загореться. Нам приходилось постоянно выдергивать или тушить водой эти стрелы, если до них нельзя было дотянуться. Но стрелы давали кое-какой свет, и в этом свете лучники целились прямо в нас. Оставалось радоваться, что парус, спущенный по борту, я приказала поднять — если бы он загорелся, нам действительно стало бы жарко.

Мы отстреливались, но, то ли не наносили им большого урона, то ли враги не обращали на него внимания. Пушки правого борта, более других обращенные к берегу, дали несколько залпов шрапнелью, и судя по стонам раненых, удачных. Вот только град стрел от этого реже не становился. Ближе к полуночи атака прекратилась, и мы уже думали, что можем отдохнуть, но спустя час все началось сначала. Под самое утро группа, каких-то смельчаков забросила веревки нам на бушприт и пыталась на него взобраться. Отто из пулемета расстрелял последние заряды и в сердцах швырнул его вниз. Дикари отступили от нашего носа, зато Моррисон вдруг начал звать на помощь с кормы — пользуясь тем, что наше внимание отвлечено, чернокожие забрались туда.

Дело принимало совсем скверный оборот — одного воина я пристрелила прямо в своей каюте, куда он забрался благодаря поврежденному ставню. Спас положение Устюжин, который вдруг закричал: «Берегись, укройся!», и швырнул одну за другой три гранаты в воду возле кормы.

— Последние, — мрачно сказал он мне. — В следующий раз только ядра ваши кидать.

— Ядра далеко не кинешь, — вздохнула я, потому что уже думала об этом. — Мы тут не починку, а поломку корабля получим, если взрывать ядра под своими же бортами.

Начало светать. Дикари отступали, собирая трупы. Я приказала не мешать им — только порох зря тратить и злить. За ночь мы сами потеряли восемь человек, не считая раненых. Враги понесли, куда большие потери, но их это, кажется, совершенно не волновало. Поняв, что мы не будем стрелять, они стали грозить нам копьями и что-то выкрикивать.

— Моррисон! Часовых на палубу, остальным спать! — приказала я и пошла к себе.

За мной без всяких слов отправились и Роберт, и Джон, и Клод. Никто из них, к счастью, не пострадал, вот только Роб исхитрился сильно обжечь себе пальцы, когда возился с горящей стрелой.

— Если никто ничего не может предложить, то и вы идите спать! — я была совершенно без сил. — Как ты там говорил, Клод? Смерть во сне — хорошая смерть? Я с тобой согласна, так что, если опять полезут ко мне в каюту — можете не будить.

— Не говори глупостей! — поморщился Джон. — Нужно что-то придумать. От кобры ночью никакого толка. Может быть, отчалим и поищем другое место?

— Ага, дерево затолкаем обратно в борт и поплывем! — у меня не было сил смеяться. — Джон, надо хоть немного залатать дыру. И за сегодняшний день не управиться, хотя бы потому, что все устали, а Бену порвали стрелой лодыжку. Если следующая ночь будет такой же… Подведем под пробоину парус и поплывем — лучше затонуть. Но пока есть шанс не рисковать кораблем… Это же «Ла Навидад»! Это мой родной дом.

— Всерьез остается надеяться только на Бенёвского, — вздохнул Клод. — Как мне не печально это признавать.

— Ты хочешь меня позлить? — спросила я. — И потом, я не верю, что у него может что-то получиться.

— Стоит попробовать, — твердо сказал Джон. — Главное — не давать ему дельфина!

Мы с Клодом переглянулись. Я, конечно, приняла сторону в войне Прозрачных, и менять ее не собиралась. Тем не менее, когда мне что-то пытаются запретить, я обычно это делаю. Тем более, что судьба не оставляла нам выбора. Судьба действительно вела полковника к его Храму.

— Мы еще подумаем, Джон. Сам видишь, сейчас у нас другие проблемы, — я с удовольствием заметила тревогу на его упрямом лице. — И потом, тебе что, не хочется взглянуть на этот Храм? Мне бы хотелось. Взглянуть, ограбить и уплыть.

И Джон улыбнулся. Ну, наконец-то.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Дружба и доверие