Пираты Венеры

Оно было широко раскрыто. Я увидел комнату, а в ней женщину во власти мужчины, который удерживал ее на кровати и колол острием кинжала. Было неясно, стремился ли он убить ее. Похоже, это скорее была пытка.

Мужчина стоял спиной ко мне и закрывал собою лицо женщины. Вновь кольнул ее, и она вскрикнула; мужчина захохотал отвратительным злорадным смехом. Я решил, что он законченный мерзавец, получающий удовольствие, причиняя боль объекту маниакальной страсти.

Он наклонился, чтобы поцеловать женщину. Та ударила его по лицу. Отвернул голову, чтобы избежать второго удара, и я увидел его в профиль. Это был ангам Муско.

Должно быть, он частично ослабил хватку, когда отпрянул, поскольку женщина приподнялась на кровати, пытаясь спастись. Она повернула лицо ко мне, и моя кровь вскипела от ярости. Это была Дуара!

Одним прыжком я перескочил через подоконник и набросился на Муско. Схватив за плечо, развернул его к себе. Увидев меня, ангам вскрикнул от ужаса и отпрянул назад, цепляясь за кобуру на поясе. Он успел выхватить пистолет. Ударом снизу я направил дуло к потолку. Муско споткнулся и рухнул спиной на койку, увлекая меня за собой.

Он выронил кинжал, когда полез за пистолетом. Пистолет же я выбил из его руки и отшвырнул прочь. Мои пальцы искали горло Муско.

Он был большим, крупным мужчиной, правда, толстым и страдал одышкой. Но все же был довольно мускулистым, а страх смерти придал ему новые силы. Он боролся с отчаянием обреченного. Я сбросил Муско с койки, чтобы не ранить Дуару. Сцепившись, мы покатились по полу. Он принялся звать на помощь, и я удвоил попытки нащупать горло, пока вопли не достигли чьих-либо ушей. Он отбивался как дикий зверь. Бил по лицу и, в свою очередь пытался схватить меня за горло. Измученный всем пережитым, а также недостатком сна и пищи, я слабел. А Муско, казалось, становился все сильнее.

Чтобы остаться в живых и не потерять Дуару, нужно победить. И как можно скорее. Собрав все силы, нанес ему удар в подбородок.

Он на мгновение поник, и в тот же момент мои пальцы сомкнулись на горле ангама. Он отчаянно извивался, пытаясь вырваться. Хотя у меня кружилась голова, я сжимал ему горло, пока, наконец, он не забился в конвульсиях и не рухнул на пол. Несколько секунд я стоял над ним, задыхаясь от напряжения.

Только после этого повернулся к Дуаре. Она, полусидя, притаилась на койке и безмолвно наблюдала за схваткой.

— Ты! — воскликнула она. — Не может быть!

— И все-таки это я!

Она медленно встала с кровати и подошла ко мне. Я тоже приблизился к ней и раскрыл объятья, чтобы прижать к себе.

— Нет! — крикнула она. — Не прикасайся.

— Но ведь ты сказала, что любишь меня. И знаешь, что я люблю тебя.

— Это ошибка, — возразила она. — Я не люблю тебя. Страх, благодарность, симпатия, помутнение разума от того, что перенесла — вот что заставило мои губы произнести нелепые слова, которые не выражают чувств, скрытых в моем сердце.

Внезапно я почувствовал холод, усталость и безразличие. Надежда на счастье умерла в моей груди. Я отвернулся от нее. Меня больше не заботило, что будет дальше. Но отчаяние только на миг овладело мною. Не имеет значения, любит она меня или нет, — мой долг оставался прежним: вырвать ее из Капдора, из лап тористов и, если возможно, вернуть отцу, джонгу Вепайи, Минтепу.

Подойдя к окну, я прислушался. Насколько можно судить, призывы Муско о помощи не услышаны. Никто не торопился сюда. И если окружающие не обращали внимания на крики Дуары, то почему бы их привлекли вопли Муско? Я решил, что вряд ли кто-нибудь захочет узнать, в чем дело.

Вернувшись к телу Муско, снял с него перевязь, на которой висел меч в ножнах, затем поднял кинжал и пистолет. Теперь я чувствовал себя гораздо лучше. Обладание оружием делает чудеса даже с теми, кто не привык его носить. А до того, как оказался на Венере, я вообще никогда не носил оружия.

Потом исследовал комнату — вдруг в ней есть то, что пригодится нам в попытке вырваться на свободу. Помещение было довольно большое. Его пытались обставить замысловато и с претензией, но в результате получился образец дурного вкуса.

Однако в одном углу оказалось кое-что, вызвавшее мое живейшее одобрение. Это был стол, ломившийся от яств.

— Хочу увезти тебя из Нубола, — обратился я к Дуаре. — Попытаюсь вернуть в Вепайю. Может быть, мне и не удастся, но сделаю все, что смогу. Будешь ли ты доверять мне и пойдешь ли со мной?

— Как ты можешь сомневаться? — ответила она. — Если сумеешь вернуть меня в Вепайю, тебя вознаградят и окажут почести.

Ее слова разозлили меня. Я повернулся, и с губ был готов сорваться горький упрек, но не произнес ни слова. Какая польза от слов? Все свое внимание я обратил на стол.

— Я обещал попытаться сиасти тебя. Но не смогу этого сделать на пустой желудок и потому хочу поесть, прежде чем уйти отсюда. Не соизволишь ли присоединиться?

— Нам нужны силы, — заметила она. — Я не голодна, но будет разумно, если мы оба поедим. Муско ириготовил все для меня, но я не могла есть в его присутствии.

— Значит, Карсон не так неприятен тебе, как Муско?