Пирог от сапожника

– Иммануил, – уточнил Корин. – Где его самое любимое место в доме?

– Моя кровать, – объявила Рина.

– Прекрасно, работаем там! – обрадовался Роман. – Сессия продлится два часа, стандартная оплата – за шестьдесят минут, но у вас их будет сто двадцать. Если вдруг задержимся, не стучите, не ломитесь в дверь, не входите с криком: «Уже волноваться начала, почему так долго!» О цене вас предупредили?

– Да, да, – кивнула Надежда.

– Деньги – по завершении каждого сеанса, – спокойно объяснил психолог. – Если вы не заплатили за очередной мой приход, говорите: «Сейчас не могу, но в следующий раз непременно», – то больше не увидимся.

– Никого не обманываем, – заверила Рина.

– Я тоже, – кивнул Роман. – А теперь хочется начать. У меня после вас еще девять клиентов.

Рина взяла Иммануила на руки и увела душеведа.

Спустя пару минут в комнату вошли Иван Никифорович и Димон. Коробков сел за стол и сразу заговорил:

– Пришла в мою голову идея. Игины унесли младенца, о погибшей не подумали. Учитывая место, где случилась авария, девушку могли долго не найти. Но неподалеку поселок – вот уверен, кто-то из обслуги ехал утром на работу, увидел тело, сообщил в полицию. Или житель поселка так поступил. Проверил свою догадку. И точно! Местное отделение оповестили в районе девяти утра, на место выехал Андрей Васильевич Карпов.

Надежда поставила около Димона чашку, потом водрузила в центр стола блюдо с пирогом.

– Кулебяка! – восхитился Иван Никифорович. – С чем?

– Капуста и грибы, – сообщила наша повариха.

– Лучше не бывает, – потер руки мой муж. – Сейчас возьму самый большой кусок. Дима, говори!

– Момент, – отозвался Коробков, – только дожую первую порцию. Вкусно невероятно и фруктовый чай – отвал башки!

Пару минут в комнате стояла тишина, ее нарушало лишь тихое звяканье. Потом Димон вздохнул.

– Странное дело! Когда вкусно поешь, на душе хорошо. Интересно, каким образом обжорство связано с моим духовным состоянием?

– Философские проблемы решим позднее, – отмахнулся Иван Никифорович, – давай по делу.

– Карпов оказался приветливым, сейчас он в Москве работает. Рассказал, что быстро установил хозяина машины. Ефим Петрович Радов, мастер на все руки, имеет большой авторитет среди местных жителей, живет в селе Рукино. Зачитываю его показания.

Димон сделал глоток чая и впился глазами в экран ноутбука.

– «Накануне того дня, когда у меня тачку украли, отправился в Козякино. Это село неподалеку. Настя Королева звонила, дверь у нее в сарае сломалась. Дождь всю ночь шел, на дороге развезло грязюку, решил, застряну на своей «копейке». Резина лысая, новую не купить, денег нет. Оставил машину в Рукино, сел на велосипед, понял, не доеду по мокрой глине. Попер пешкодралом. Дверь Анастасии починил за час, потом она попросила подоконник в доме поправить. Плохо, когда муж ни хрена делать не умеет. Пока возился, притопала баба Клава, у нее в погребе лестница ступеньки потеряла. Сделал. Гляжу, Михаил Петрович ковыляет – в бане у деда непорядок. Устранил. Провозился в селе аж до вечера. То одно, то другое. Накормили меня, чаем напоили. Домой приехал, спать лег. Утром пошел в гараж – а нету тачки! И кому она понадобиться могла? Старая, больная, резина дохлая. Я на ней только по нашему околотку катаюсь, и то в хорошую погоду. Если в Москву надо, то на электричке. Угнать ее легко – гараж открытый, просто навес, ключи в зажигании. Нет воров у нас, не волновался, что упрут тачку. И нате! Потом из полиции позвонили, поехал по вызову. Женщину, которую на фото показали, никогда не видел. Жаль, что человек погиб, но я тут ничем помочь не могу».

– Малоинформативно, – подвел итог Иван Никифорович. – Зачем-то сообщил, как провел день накануне, а по самому происшествию ничего. Обычное поведение свидетеля. «Кто видел аварию?» – спрашиваем. «Я, я, я! – кричит некто из толпы. – А что случилось-то?» Ефим – такой тип.

– Полицейский тоже так решил, – продолжил Димон. – Он поговорил с Марфой Григорьевной Карповой, та – местное «бюро информации». Хоть и не живет в Рукино, все-все знает.

– У полицейского, который прибыл на место происшествия, такая же фамилия, – заметила я.

– Верно, Андрей ее сын, – объяснил Коробков. – Мать им, наверное, гордится. Вырастила начальника, в форме ходит, зарплату получает, не пьет, не курит.

– Откуда ты это узнал? – удивилась я.

– Интернет! Зашел в его аккаунт, там фото из фитнес-центра, полицейский здоровый образ жизни пропагандирует. Поговорил с мужчиной по телефону, он завтра к нам в офис подъедет. Не захотел в трубку подробности рассказывать. Упомянул, что мама все про всех знает. Дело он смутно помнит, но до завтра его просмотрит. Сказал лишь, что девушка та, похоже, была наркоманкой. У нее в крови чего только не нашли, в основном успокоительные. На руке, на сгибе локтя, след от укола.

– Странно, – тихо сказал Иван Никифорович, – по словам Германа Федоровича, ребенок здоров, доношен, никаких патологий.

– Вероятно, погибшая решила во время беременности не увлекаться уколами, – предположил Коробков, – а как родила, сразу вразнос пошла.