Писательские дачи. Рисунки по памяти

Он любил свой коллектив, и его любили и ценили. Он долго не решался порвать с геофизикой, его держал груз ответственности перед семьей. И решился лишь, когда в издательстве «Советский писатель» вышел его первый сборник стихов «Не свод небес». Но это случилось только в 1993 году и совпало с его выходом на пенсию.

Жизнь течет, простором вея,И пока я, с простотыБыть желая чуть над нею,Наводил свои мосты,Годы шли в свои пределы,Как большие корабли…И мосты как будто целы —

Только под воду ушли.

Он поэт по настрою души, по чувству языка. Ищет образ, мысль, рифму, и когда находит, и возникает стихотворение — испытывает счастье творца. Его можно назвать счастливым человеком, потому что любовь его к поэзии пожизненна и взаимна.

Когда-то он написал:

О, поэт, одинокий воитель.Как ни мучай себя, ни трави,Зачерпнешь из текущих событийИ разбавишь невзгоды свои.Ты ничем никому не обязан.

Не ищи и от жизни щедрот.Но в нее окунешься и сразуЖизнь подхватит тебя, понесет.И не важно, куда и откуда.Суть не в том, и не в том интерес.Мы живем ожиданием чудаПосреди каждодневных чудес.

Такой он и есть до сих пор — одинокий воитель посреди каждодневных чудес — рассеянно-сосредоточенный, углубленный в свою поэзию Дон Кихот, наивный, открытый, прямой, упрямый, не способный ко лжи, равнодушный к наживе, всегда готовый прийти на помощь слабому, близко к сердцу принимающий всё доброе и дурное.

Теперь он автор трех поэтических сборников, член Союза писателей, печатается у нас и за рубежом в русскоязычных журналах. У него есть сайт в интернете, и на его стихи приходят хорошие отзывы. Поэзия наконец-то стала основным делом его жизни.

ЧАСТЬ 4

Павел Антокольский в кругу семьи

Квартира № 38

Наш московский пятиэтажный дом в Большом Лёвшинском, дом артистов театра имени Вахтангова, был построен в 1928 году. В четвертом подъезде, в квартире № 38, получила комнату молоденькая незамужняя артистка Зоя Бажанова, вторую комнату заняла, тоже незамужняя, Вера Головина, третью — неженатый молодой артист Владимир Балихин. На кухне поселилась их общая домработница Варя, деревенская девушка из-под Рязани.

Балихин вскоре привел в свою комнату жену, очаровательную балерину. Вера Головина вышла замуж и перебралась к мужу, театральному художнику-декоратору, во второй подъезд нашего же дома. Ее освободившуюся комнату получил Зоин возлюбленный, Павел Григорьевич Антокольский, или, как звали его все, кто его близко знал, — Павлик. Он начинал как артист и режиссер вахтанговской студии, но к тому времени, как поселился в доме 8-А в Большом Лёвшинском, был уже известным поэтом. Ради Зои он оставил жену и двоих детей, сохранив с ними близкие отношения. Всю жизнь помогал первой семье, в чем его всегда поддерживала и поощряла Зоя, у которой своих детей не было.

Квартира номер 38 была пристанищем для многих друзей. Во время войны к Павлику и Зое приезжали с фронта поэты Евгений Долматовский, Михаил Матусовский, Николай Тихонов, Маргарита Алигер. Останавливался и подолгу жил у них Александр Фадеев. Для всех находились тарелка супа, кусок хлеба, кружка кофе, матрас, раскладушка. Молодых поэтов Павлик любил «открывать», помогал с выходом первой книжки, рекомендовал в Союз писателей. Он был «крестным отцом» Александра Межирова, Михаила Луконина, Семена Гудзенко, Евгения Винокурова.

В квартиру № 38, зная доброту и безотказность Павлика и Зои, приходили иногда малознакомые люди, просто нуждающиеся в деньгах. Некоторые даже стеснялись войти, стояли на лестничной площадке. Им деньги передавались через Варю. Но не отказывали никому.

В годы ссылки моего отца Антокольский был одним из тех, кто активно содействовал переводу его из Сибири в Горький, а в годы войны они некоторое время вместе руководили фронтовой театральной бригадой. Они всю жизнь были большими друзьями. Отцу нравились стихи Павлика, тяжеловатые, звонкие как металл. Он любил декламировать «Иеронима Босха»:

Я завещаю правнукам записки,Где высказана будет без опаскиВся правда об Иерониме Босхе.Художник этот в давние годаНе бедствовал, был весел, благодушен,Хотя и знал, что может быть повешенНа площади, перед любой из башен,В знак приближенья Страшного суда…