Писчий отдел НКВД 1. Мама

— Не могу вас оставить одну на месте преступления.

— Я выйду на задний двор, и подожду там… Мне нужно немного успокоить нервы.

— Это исключено. — Отрезал Игорь. — Вам лучше остаться здесь, проведите беглый осмотр, быть может, какая-то деталь или вещица покажется вам странной. Только, пожалуйста, ничего без нас не трогайте.

Зина неуверенно кивнула.

Она против воли отвернулась, когда Игорь и Макс взяли тело Бабы Паши за руки и вынесли ее из комнаты. Молча. Деловито.

Как несут разделывать забитого зверя.

От этого сравнения Зине стало дурно.

Она помимо воли отвернулась и обхватила себя за плечи, борясь с подступающей к горлу тошнотой.

Оставшись одна, Зина почувствовала себя еще более неуютно.

Отдернув занавеску и посмотрев парням вслед, она сглотнула горький ком, и решилась все же выйти на свежий воздух. Ее мутило от металлического запаха крови.

Отходить далеко, однако, она не стала. Села прямо на ступеньки, суетливо пошарила по карманам, ища сигареты и спички.

Огонек долго не хотел разгораться в дрожащих пальцах, но у нее все же получилось поджечь папиросу.

Зина блаженно затянулась. Крепкий табак ударил в голову не хуже стопки коньяка, и она почувствовала, как начинает успокаиваться.

Она повертела в пальцах еще тлеющий бычок, но отходить от крыльца, чтобы выкинуть его в жестяную банку, что так и стояла на лавочке, не стала.

Потушила его, оставив черный след на высушенном крымским солнце порожке, и кинула прямо себе под ноги.

Глубоко вздохнула, намереваясь ждать Максима и Иогря на крыльце, и прислушалась. Ей показалось, что за углом дома кто-то стонет.

Не показалось.

Зина встала и стараясь ступать как можно тише пошла заглянула за угол.

На вытоптанной тропинке у самого мертвого дерева лежал участковый.

Он прижимал руки к лицу, Зине сначала показалось, что у него пробита голова - столько крови было вокруг.

— Владимир Петрович! — Она, позабыв об осторожности, быстро вышла из-за угла, и села перед ним на колени. — Лежите, не вставайте! Сколько пальцев видите? Попробуйте улыбнуться.

Голова его была цела, но кровь обильно текла из носа и ушей, что наводило Зину на мысль об инсульте.

— Я видел девочку… — Прошептал он. — Ту самую, о которой вы говорили… Там, у самых корней…

Участковый поднял руку и дрожащим пальцем указал в сторону массивного ствола погибшей яблони.

— Что она сказала?

— Ничего. Она взяла меня за руку. Будто хотела вести. За собой. — Говорить Владимиру было трудно, Зина видела, что левая половина его лица парализована.

— Зинаида Борисовна! — С улицы к ней приближались Игорь с Максимом. — Я же сказал вам не выходить из дома! Это опасно!

— Я и не собиралась. — Она подняла глаза на чекиста. — Но здесь Владимир. Кажется, у него инсульт.

— Час от часу не легче. — Игорь склонился над участковым. — Руки-ноги чувствуете?

— Только правую руку. И правую ногу.

— Давайте помогу подняться, и хотя-бы сесть на скамейку, а то еще и почки себе отморозите. — Игорь обхватил его за корпус.

— Ему нужно к врачу… — Зина тоже поднялась с колен.

— Кто ж спорит? Только где ж мы сейчас его найдем. И телефонной линии нет, чтобы в ФАП позвонить, да? — Последняя фраза была сказана с явным злорадством.

Зина осуждающе посмотрела на Игоря, и вздрогнула. Ей показалось, что в корнях мертвой яблони мелькнуло цветастое платье Нюры. Однако, видение пропало так же быстро, как и появилось. Сумасшедшая мысль посетила ее голову.

— Максим… — Позвала она тихо. — Принеси воды для Владимира и наш рюкзак с инструментами. Только быстрее.

— Зачем вам инструменты? — Даже удивился Игорь.

— Хочу кое-что проверить. И не плохо было бы еще перчатки поплотнее.

Она задумчиво посмотрела в сторону Владимира. Сможет ли толстая резина защитить от воздействия потустороннего? Зина этого еще не знала, но намеревалась проверить.

Максим вернулся быстро.

В одной руке он нес спортивную сумку с инструментами, в другой – ковш с водой для Владимира.

Оставив воду на столе, он протянул Зине сумку, и попытался напоить участкового.

Пить у того получалось слабо. Парализованная половина лица не позволяла ему сделать полноценный глоток.

Зина встретилась с Владимиром глазами и тут же отвела взгляд. Отчего-то ей стало неловко наблюдать его уязвимое, немощное состояние, стало стыдно за собственное здоровье, за то, что ее слушаются руки.

Было во взгляде Владимира что-то осуждающее.

Он словно говорил ей: «Это все ты. Ты сунула свой нос, куда не следовало, и теперь мы все пожинаем плоды».

Чтобы не смотреть в его сторону, она переключила все свое внимание на содержимое сумки.

К приятному удивлению Зины, сумка оказалась Людочкина, и в отдельном боковом кармашке лежала целая упаковка тонких, но в то же самое время прочных латексных перчаток. Она надела сразу две пары, чтобы наверняка.

Достала из глубокого нутра сумки саперную лопатку, и задумчиво посмотрела под корень мертвого дерева, решаясь.

Там, в зарослях крапивы, медленно раскачивала крыльями большая цветастая бабочка. Или это был клок Нюрочкиного платья?