Пища Богов

Короче говоря, шаман преображается из профанического состояния бытия в священное. Он не только повлиял на собственное лечение этой мистической трансмутацией, он облечен теперь властью священного, а следовательно, может лечить и других. Так что отныне важно помнить, что шаман этот гораздо больше, чем просто больной или сумасшедший, он больной, исцеливший себя, он излечился и должен шаманить, чтобы оставаться излеченным. / Dennis McKenna and Terence McKenna, The Invisible Landscape (New York: Seabury Press. 1975), p.9/

Следует отметить, что Элиаде использовал слово “профанический” умышленно, с намерением создать явный разрыв между понятием профанического мира обычного опыта и миром священным, который “совсем Иной”. /Eliade (1959). p. 9/

ТЕХНИКИ ЭКСТАЗА

Для достижения экстаза не все шаманы используют опьяняющие растения, но вся шаманская практика ставит своей целью вызывание экстаза. Битье в барабан, манипулирование дыханием, всяческие суровые испытания, голодание, театрализованные иллюзии, половое воздержание – все это освященные временем методы вхождения в транс, необходимый для работы шамана. Но ни один из этих методов не является столь же эффективным, древним и всесокрушающим, как использование растений, содержащих химические соединения, вызывающие видения.

Данная практика использования визионерских опьяняющих растений может показаться некоторым людям Запада чуждой или неожиданной. Наше общество рассматривает психоактивные снадобья как нечто фривольное или опасное, в лучшем случае предназначенное для лечения серьезных душевных болезней, когда недоступен никакой иной действенный метод. Мы сохраняем представление о целителе как о медике-профессионале, умеющем лечить благодаря владению специальными знаниями. Но эти специальные знания современного врача – знания клинические, далекие от драматической ситуации конкретного человека.

Иное дело шаманизм. Здесь, если и применяются какие-то психоактивные средства, то их принимает шаман, а не пациент. Мотивация также совершенно иная. Растения, используемые шаманом, не предназначены для стимулирования иммунной системы или какой-либо иной системы защиты тела от болезней. Эти растения, скорее, позволяют целителю войти в некую незримую сферу, в которой причинность мира обычного сменяется принципом натуральной магии. В этой сфере язык, идеи и смысл имеют большее влияние, чем причина и следствие. Симпатии, резонансы, намерения и личная воля лингвистически преумножаются поэтической риторикой, пробуждается воображение, и иногда формы его зримо осязаемы. В пределах магической установки шамана обычные связи мира и то, что мы называем естественными законами, утрачивают свое значение или не принимаются во внимание.

МИР, СОТВОРЕННЫЙ ЯЗЫКОМ

Доказательства, собранные за тысячелетия шаманского опыта, свидетельствуют о том, что мир действительно в некотором роде сотворен языком. Не совпадая с ожиданиями современной науки, такое радикальное предположение находится в согласии со многими моментами современного лингвистического мышления.

“Лингвистическая революция XX века, – заявляет антрополог Бостонского университета Майсиа Ландау, – состоит в признании того, что язык – это не просто некий механизм для передачи идей о мире, но в первую очередь, определенный инструмент для приведения мира в существование. Реальность не просто “переживается” или “отражается” в языке – она действительно создается языком”./Цит. по: Roger Lewin, In the Age of Mankind (New York: Smithsonian Institution. 1988), р 180/

С точки зрения психоделического шамана мир видится по своей природе скорее чем-то вроде словесного выражения или рассказа, нежели чем-то, имеющим отношение к лептонам и барионам или зарядам и спинам, о которых говорят наши верховные жрецы-физики. Для шамана космос – это рассказ, который становится верным, когда его сказывают и когда он сам себя сказывает. Такая перспектива подразумевает, что человеческое воображение может зацепиться за росток бытия в мире. Свобода, личная ответственность и смиряющее осознавание истинной величины и разумности мира соединяются в этой точке зрения, чтобы сделать ее основанием для подлинной Неоархаичной жизни. Почтение к силам языка и коммуникации и погружение в них являются основой пути шамана.