Пищевая цепочка

После этого настроение у всех испортилось окончательно. Животное ушёл на охоту, Торец тоже утопал в лес, никаких распоряжений не отдал. Мистер вяло копошился, вытаскивая хлам из подземелья — этому непременно нужно было чем-то заняться, а Толик с Буддой не стали, обоим было лень. На второй день «благоустройство территории» всем надоело, старья в подвале стало поменьше, если что попадалось под ноги и мешало, мусор просто отпихивали в сторону, под стену. Толик с бывшим студентом устроились на солнечной стороне, присели на краю бетонной стены и наслаждались бездельем. Будда, у которого на подбородке — там, куда угодил кулак бригадира, — уже проступило фиолетовое пятно, улыбался и жмурился на солнышке, как кот.

— Больно? — спросил Толик. Ему хотелось поболтать, и надо было с чего-то начать беседу.

— А? Это, что ли? — Будда опять потрогал челюсть. — Не-а, не очень. Гена же вполсилы бил.

— Вполсилы?

— Конечно. Если бы приложил всерьёз, я бы так быстро не встал. Он же кулаком и убить может, физкультурник хренов. Да ладно, моя вина тоже есть. Всё время забываю, что у блатных свои представления о том, что можно говорить, а что нельзя. Суеверия — это плохо. Безымянный страх хуже названного. Страху нужно давать имена, тогда его проще пережить. Это вообще в человеческой природе — всему давать имена. А в бригаде, наоборот, считают: нельзя опасность звать, а то услышит и придёт. Суеверия! Чушь!

— Не скажи… — Толик всю жизнь разделял убеждение, что опасность можно накликать неосторожно сказанным словом. — Что-то в этом есть. Не может такого быть, чтобы столько людей на пустом месте привычку заимели… А куда это Гена ушёл? Переживает, что ли, из-за того, что тебе сунул?

Будда хохотнул:

— Переживает? Ещё чего! Он подальше от нас ушёл, чтобы с гостями связаться. Если завтра их ждём, значит, они по Зоне топают. Вот он и проверяет, как у них дела, боялся, чтобы через плечо ненароком никто не глянул, он же долго в клаву будет граблями тыкать. Не доверяет никому вот и ушёл… Ха, переживает! Ну ты как скажешь!

Толик пожал плечами и взглянул на монитор ПДА. Яркая точка, сигнал прибора Торца, замерла неподалёку от них. Толик представил себе, как бригадир, присев где-нибудь под кустом, тычет толстым пальцем в крошечные клавиши, как сопит и вполголоса матерится, не попадая по буквам… Эта мысленная картинка доставила Толику удовольствие.

— Ладно, Зона с ним, с Геной, ты лучше объясни, что насчёт супер-оружия?

— Да я пошутил. — Будда снова потрогал синяк на подбородке и сморщился. Всё-таки рука у бригадира была тяжёлая, даже вполсилы бил крепко.

— Так теперь всерьёз расскажи! Чего там, в тетрадке-то?

— Хочешь, сам почитай.

— Не, сам не буду. Не пойму я там ни хрена. Рассказывай давай, не тяни.

— Ладно… Я, может, тоже не всё понял, но, во всяком случае, суть в том, что лаборатория занималась чем-то наподобие биологического оружия. Они разрабатывали агрессивную форму жизни с альтернативной нервной системой. На страх агрессору.

— А по-человечески?

— По-человечески это значит новый тип органического существа. Без центральной нервной системы, без мозга, то есть вообще без нервов. Или, наоборот, всё это существо сплошные нервы и мозг. Любые клетки его тела могут работать как нервная система, если нужно.

— А у нас?

— А у нас — только специальные клетки, которые к тому предназначены. Вот у этого существа всё иначе, оно сплошное мясо, но это мясо может проводить сигналы, как наши нервы, и ещё в него можно загрузить программу, которую существо станет исполнять, причём не будет тупо копировать то, чему научили. Тут всё хитро придумано, оно будет обучаться и искать новые пути.

— А смысл в чём? Какую программу оно будет исполнять? — Толик представил себе ком безмозглого мяса. Дрянь какая! — Зачем такое нужно? У него ж ни мозгов, ни зубов, ни… ничего вообще! Какое же это оружие?

— Смысл в том… — Будде, похоже, нравилось, что собеседник расспрашивает, толстяк любил быть в центре внимания, но, пока в бригаде не появился Толик, его рассуждения никому не были интересны. Теперь Будда получал удовольствие. — Смысл в том, что оно может адаптировать под свои нужды всё, что захватит. Не понимаешь? Ну, скажем, убило оно собаку и заполучило собачьи зубы и собачий мозг, протянуло туда свои нервные волокна и пользуется. Убило псевдогиганта — и… В общем, прикинь, на что такая штука способна!

— А! Понял!.. Ну и что? Ну будет ещё одна собака вместо убитой.

— Нет, ты не понял. Это существо может быстро расти, нужно только подкормить. Съев собаку, оно не станет собакой, да оно и есть-то собаку не станет в нашем понимании, эта дрянь пронижет собачье тело сеткой своих нервных окончаний, нарастит мышцы, улучшит органы чувств, наделит это тело способностью к регенерации и так далее. Сделает всё, чтобы это тело как можно лучше служило задаче. Сечёшь?

— Секу. А какая у него задача?

— Побеждать.

— Чего?

— Убивать всех, кто силён и опасен, чтобы завладеть их телами и встать на их место. — Будда задумчиво почесался.