Письма 1886-1917

О моих записках Вы молчите. Совершенно понимаю, что Вы их находите никуда не годными… Но… мне нужна Ваша критика, а не похвала… Ради бога, напишите самым жестоким образом Ваше мнение. Хочу сделать еще одну последнюю попытку в поисках формы ³. Очень жаль, если мой материал погибнет вместе со мной. Итак, не церемоньтесь и ругайте. Мне это и нужно… Будьте здоровы, целую Ваши ручки. Нестору Александровичу низкий поклон.

Преданный и любящий

К. Алексеев

218. С. А. Попову

Ессентуки,

д. Войновой,

4/VII-905

4 июля 1905

Глубокоуважаемый Сергей Александрович.

На Поварской стена еще стоит. Очевидно, городское управление или полиция задерживает формальностями¹.

Это страшно!…

Вот мои соображения: при хорошей погоде в Пушкине можно будет репетировать до 10-15 августа. И в это время придется позябнуть, так как августовские вечера бывают очень прохладные. Между 15-25 августа будут устраиваться и приспособляться к театру на Поварской. Около 25-го начнутся репетиции, а с 1 сентября непременно должны итти генеральные. Для пяти-шести заготовленных пьес их придется делать от 20-25, т. е. почти ежедневно.

Только при таких условиях можно будет начать сезон, как предположено – 1 октября. Если не удастся этого добиться – беда и мы провалились, так как дальше нет возможности наверстать потерянное время. Внушите это Краузе…².

Самый поздний срок для окончания работ в театре – это 1 августа.

Для работ по проводке электричества и других сценических работ останется 2 недели (т. е. по 15 авг.). Это очень мало. Не подумайте, что я хочу учить Вас. Убежден, что в этой области Вы не нуждаетесь в моих советах. Пишу это письмо только для того, чтобы поделиться с Вами моими предположениями на распределение предстоящих работ. Эти сведения Вам необходимо знать заблаговременно, и я тороплюсь сообщить их Вам.

Как говорить с Краузе и подстегнуть его, Вы знаете лучше, и потому я сплю спокойно за Вашей могучей спиной.

Как живете и удалось ли Вам похудеть? Мне это удалось в совершенстве, так как я схватил здесь лихорадку и пока худею, но не поправляюсь. Недавно пришлось участвовать в концерте-спектакле в память Чехова вместе с Николаем Александровичем³. Он играл премило Луку в "Медведе". Он тоже схватил лихорадку и похворал. Вид у него немного свежее, хотя худ – очень. Астмы не было.

Жму Вашу руку и прошу поцеловать за меня ручку Вашей жене. Жена кланяется Вам.

Уважающий Вас

К. Алексеев

219 *. О. Л. Книппер-Чеховой

Июль 1905

Ессентуки

Дорогая Ольга Леонардовна!

Бесконечно благодарен за оба интересных письма и за чудные пост-карты. Получив первое письмо, я поторопился составить ряд фигур для толпы, которые и посылаю при этом письме.

Так мы представляем себе здесь, на Кавказе, норвежскую толпу!…

Проверьте с натурой. Изменяйте и дополняйте всем, что Вам представляется характерным в жизни. Зарисовывайте, как умеете, и побольше. Абонируйтесь за счет театра на иллюстрированные журналы. Словом, привозите больше, снимайте¹.

Будем in corpore {в полном составе; здесь – все (лат.).} целовать Ваши ручки, а режиссеры – и ножки, если позволите.

Но вот что самое необходимое.

1) Как одеть телеграфиста Енс Спира?

2) Как одеть инженера Бреде

(хотелось бы ему характерность, в мундире ли, или просто в шляпе)?

3) Как одеть детей: Густава и Элиаса?

4) Нет ли интересного покроя и для Карено?

5) Как ходят помещики вроде Отермана? ²

На все эти вопросы ответьте очень подробно. Ради бога, зарисуйте, как умеете, не только покрой, но и цвета. Запишите, что это за материи (сукно, кожа, войлок и проч.). Словом, все очень подробно. Что касается народа, то тут Вы во сто раз более знаете, чем я.