Читаем Письма 1891-1897 полностью

Письма 1891-1897

Ваше письмо получил. Merci. Единицею подписывается Дедлов-Кигн, беллетрист и интересный путешественник, которого я знаю понаслышке, но не читал. Да, Вы правы, душе моей нужен бальзам. Я бы теперь с удовольствием и даже с радостью прочел что-нибудь серьезное не о себе только, а вообще. Я тоскую по серьезном чтении, и вся критика российская последнего времени не питает меня, а только раздражает. Я бы с восторгом прочел что-нибудь новое о Пушкине или Толстом - это было бы бальзамом для праздного ума моего…

Я тоже скучаю по Венеции и Флоренции и готов был бы еще раз взобраться на Везувий; Болонья же стерлась в моей памяти и потускнела, что же касается Ниццы и Парижа, то, вспоминая о них, "я с отвращением читаю жизнь мою".

В "Вестнике иностранной литературы", в последней книжке, напечатан рассказ Уйда, перевод с английского нашего Михайлы, податного инспектора. Зачем я не знаю языков? Мне кажется, беллетристику я переводил бы великолепно; когда я читаю чужие переводы, то произвожу в своем мозгу перемены слов и перестановки, и получается у меня нечто легкое, эфирное, подобное кружевам.

В понедельник, вторник и среду я пишу сахалинскую книгу, в остальные дни, кроме воскресений, роман, а в воскресенья маленькие рассказы. Работаю с охотой, но-увы!-семейство мое многочисленно, и я, пишущий, подобен раку, сидящему в решете с другими раками: тесно. Погода все дни стоит великолепная, место, где стоит дача, сухое и здоровое, лесу много… В Оке много рыбы и раков. Вижу поезда и пароходы. Вообще, если бы не теснота, то я был бы очень, очень доволен.

Когда Вы будете в Москве? Напишите, пожалуйста. Французская выставка Вам не понравится - к этому Вы готовьтесь. Вам понравится Ока, когда мы в 5 часов утра сядем в Серпухове на паршивый пароходик и поплывем к Калуге.

Жениться я не намерен. Я бы хотел теперь быть маленьким, лысым старичком и сидеть за большим столом в хорошем кабинете.

Будьте здравы и покойны. Низко кланяюсь всем Вашим. Пишите мне, пожалуйста.

Ваш А. Чехов.

Я пишу водевиль. Действующие лица: Анна Ивановна, Айвазовский, генерал Богданович, Иван Павлович Казанский и цензор Макаров.

964. А. С. СУВОРИНУ

13 мая 1891 г. Алексин.

13 мая 91 г.

Письмо, о котором Вы пишете, уже давно получено и уже послан ответ на него. Ах, Глинский, Глинский! Давно ли он был у меня и с высоты своего редакторского величия предлагал мне писать у него, обещая помещать даже мои маленькие рассказы? Ах, Гуревич, Гуревич! Наверно его подбили Флексер и бабы! Ведь "Сев вестник" могила для него. Вести толстый журнал совсем не педагогическое дело.

Я напишу Вам рождественский рассказ - это непременно. Даже два, если хотите. Я сижу и пишу, пишу… Наконец-то я принялся за дело. Сахалинскую книгу хоть печатай, столько уже сделано. Жаль только, что проклятые зубы болят и желудок расстроен. То и дело бегаю в лес, в овраг.

Мои книги печатайте в каком угодно количестве. Не забудьте "Каштанку". Пора уже ее спустить с цепи. Если ее иллюстрировать и дать ей обложку с той собакой, которая у Вас спрятана в столе, что около окна, то она может пойти. Я медлительный, но плодовитый автор. К 40 годам у меня будет сотня книг, так что я могу открыть книжную лавку из одних только собственных сочинений. Иметь много книг и больше не иметь ничего - это ужасно совестно.

В июне Вы получите в Феодосии письма для передачи мне. Такой адрес я дал сахалинцам, ибо не знал, где я буду жить летом. В случае, если Вы не поедете в Феодосию, то дайте надлежащее распоряжение, дабы мои письма не пошли к черту. Также не забудьте, что в начале июня пароход "Петербург" привезет яванскую лошадь, которую я заказал для Вас в Сингапуре и которую пароходные офицеры обещали мне довезти до Одессы. Это, если ее привезут, удивительная лошадь. Не забудьте написать в Одессу, в книжный магазин, чтобы там поручили кому-нибудь побывать на пароходе в день его прихода, взять лошадь и спровадить ее в Феодосию, в теплый климат.

Голубчик, нет ли у Вас в библиотеке "Уголовного права" Таганцева? Если есть, то нельзя ли мне прислать его? Я бы купил, но я теперь "бедный родственник", нищ и убог, как Сидорова коза. Скажите также Вашему магазину (в телефон), чтобы он выслал мне в счет будущих благ две книги: "Устав о ссыльных" и "Устав о находящихся под стражей". Вы не подумайте, что я хочу стать прокурором; эти книги нужны мне для моей сахалинской книги. Буду воевать главным образом против пожизненности наказаний, в которой вижу причину всех зол, и против законов о ссыльных, которые страшно устарели и противуречивы.

Первый раз читал я Потапенку в "Русских ведомостях". Хорошо.

В каких смыслах Бибиков обобрал пожилую даму? Ведь бабы-то иногда врут.

Вы спрашиваете: не затеять ли поездку по помещикам? Отчего же, это хорошо. Но погодите, дайте мне пописать.

У Вас набран рассказ Шавровой "У гадалки". Рассказ недурной. Отчего Вы его не печатаете? Авторша беспокоится.

Поклон всем Вашим. Бегу в овраг.

Ваш А. Чехов.