Письма 1901-1904

Я читал, что телеграф попорчен от Москвы до Харькова, моя телеграмма опоздает очень. Завтра сажусь писать рассказ, не спеша. Мне не верится, что я уже не пишу пьесы. Веришь ли, два раза переписывал начисто. Постарел твой муж, и если ты заведешь себе какого-нибудь вздыхателя, то уж я не имею права быть в претензии.

Если что надумали поставить новое, то пиши мне, роднуля. Все пиши.

Будь здорова, лошадка. Читай пьесу, внимательно читай. В пьесе у меня тоже есть лошадь. Благословляю тебя и обнимаю много раз. Господь с тобой.

Твой А.

Прочтешь это, когда кончишь читать пьесу.

1) Любовь Андреевну играть будешь ты, ибо больше некому. Она одета не роскошно, но с большим вкусом. Умна, очень добра, рассеянна; ко всем ласкается, всегда улыбка на лице.

2) Аню должна играть непременно молоденькая актриса.

3) Варя - быть может, эту роль возьмет Мария Петровна.

4) Гаев - для Вишневского. Попроси Вишневского, чтобы он прислушался, как играют на биллиарде, и записал бы побольше биллиардных терминов. Я не играю на биллиарде, или когда-то играл, а теперь все позабыл, и в пьесе у меня все случайно. Потом с Вишневским мы сговоримся, и я впишу все, что нужно.

5) Лопахин - Станиславский.

6) Трофимов студент - Качалов.

7) Симеонов-Пищик - Грибунин.

8) Шарлотта - знак вопроса. В четвертом акте я вставлю еще ее слова; вчера у меня очень болел живот, когда я переписывал IV акт, и я не мог вписать ничего нового. Шарлотта в IV акте проделает фокус с калошами Трофимова. Раевская не сыграет. Тут должна быть актриса с юмором.

9) Епиходов - быть может, не откажется взять Лужский.

10) Фирс - Артем.

И) Яша - Москвин.

Если пьеса пойдет, то скажи, что произведу все переделки, какие потребуются для соблюдения условий сцены. Время у меня есть, хотя, признаюсь, пьеса надоела мне ужасно. Если что неясно в пьесе, то напиши.

Дом старый, барский; когда-то жили в нем очень богато, и это должно чувствоваться в обстановке. Богато и уютно.

Варя грубоватая и глуповатая, но очень добрая. На конверте:

Москва.

Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина, кв. 35.

4200. В. А. ГОЛЬЦЕВУ

15 октября 1903 г. Ялта.

15 окт. 1903.

Милый Виктор Александрович, возвращаю тебе рукописи. Все рукописи плохи, кроме одной сравнительно недурной, которой тоже нельзя воспользоваться, к сожалению. "Записки падшего человека" г-жи О. Семененко написаны с талантом, даже с большим, но неумело, без выдержки; начало хорошо, солидно, но к концу авторша или утомилась или у нее определенных планов не было - и стала валять. Напиши ей, чтобы она попробовала прислать еще что-нибудь, только покороче и чтобы поменьше смертей было. У нее, повторяю, если и не талант, то дарование настоящее, и она может написать и прислать в самом деле хорошую вещь.

Не знаю, разберешь ли ты то, что я пишу. Темно в комнате. У нас холода, ветер сильный, но все еще зелено, цветут розы и хризантемы.

Здоровье мое не блестяще, но лучше, чем было; прошел уже месяц, как я не был в городе, не выходил со двора, но в Москву все-таки рассчитываю приехать - в первых числах ноября.

Жму тебе руку. Будь здоров и весел.

Твой А. Чехов.

4201. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

15 октября 1903 г. Ялта.

15 окт.

Здравствуй, лошадка! Только что был у меня Костя, приезжал верхом. Теперь он говорит хорошо о Михайловском, хвалит его. Кстати сказать, на днях он переехал к С. П. Бонье, живет у нее, и я сказал, что напишу тебе и что ты будешь дразнить его. Она была у меня, очень хвалила его.

Я беспокоюсь, телеграф разрушен метелями, и моя телеграмма еще, вероятно, не дошла до тебя. Насчет своей пьесы не имею никаких определенных ожиданий, она надоела мне и потому не нравится. Я отдыхаю теперь.

Здоровье мое все лучше и лучше. Вчера я мало ел, дал себе отдых, а сегодня опять ел, как прорва. Бедная женщина, иметь такого мужа-объедалу!

Вчера я потребовал от кухарки лист, оставленный Машей (программа моих обедов), оказалось, что она, кухарка, ни разу не готовила по этому листу. Мне то и дело подавали жареную говядину, баранину, севрюжину, суп с нетертым картофелем, а этого-то в листе и нет. Я поднял историю, просил не готовить ничего; кончилось примирением, и вот сегодня в первый раз ел обед по расписанию.

Надо бы, дуська, поехать постричься, а погода скверная, ветер, набережную, говорят, заливает.

Ну, пиши мне, моя лошадка, нацарапай письмо подлиннее своим копытцем. Я тебя люблю, мое золото. Обнимаю тебя.

Твой А.

Скажи Маше, мать здорова. На конверте:

Москва.

Ольге Леонардовне Чеховой.

Петровка, д. Коровина, кв. 35.

4202. M. П. ЧЕХОВОЙ

15 октября 1903 г. Ялта.

Милая Маша, мать совершенно здорова, и я здоров тоже. Все благополучно. Нового ничего нет. Напоминаю тебе о твоем обещании написать мне вкратце, как идет "Юлий Цезарь" в Художественном театре.

Будь здорова и благополучна. Желаю тебе хорошей погоды. Говорят и пишут, что в Москве препротивная погода. Целую тебя.

Твой А.

15 окт. На обороте:

Москва.

Марии Павловне Чеховой.

Петровка, д. Коровина, кв. 35.

4203. A. M. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ) (Черновое) 16-17 октября 1903 г. Ялта.