Вопрос 3. Цветов я не назвал, потому что сам их не знаю [3]. Сомневаюсь, что они различались по цветам. Отличительные признаки требовались только в случае тех трех, что остались в сравнительно небольшой области северо-запада. (Касательно
Вопрос 4. Про одежду я ничего не знаю. Я отчетливо и во всех подробностях представляю себе пейзажи и «природные» объекты, но не артефакты. Полин Бэйнс черпала вдохновение для «Ф. Джайлса» главным образом из иллюстраций к средневековым рукописям — если не считать рыцарей (они слегка «король-артуровские») /*Т.е. принадлежат к нашему «мифологизированному» средневековью, в котором совершенно неисторично смешались стили и подробности более чем пятисотлетнего периода, каковых по большей части в Темные Века ок. 500 г. от Р. X., конечно же, не существовало. —
Не сомневаюсь, что в той области, где происходит действие моей истории (весьма обширной), «одежда» различных народов, людей и прочих в Третью эпоху существенно различалась, в соответствии с климатом и унаследованными обычаями. Как в нашем собственном мире, даже если брать только Европу, Средиземноморье и самый ближний «Восток» (или Юг), до того, как в наше время победу одержал самый непривлекательный стиль одежды (особенно для мужчин и «унисекс»), какой только встречается в истории, — и он продолжает торжествовать, даже среди тех, кто всей душой ненавидит те земли, откуда он пошел. Рохиррим — вовсе не «средневековые люди» в нашем смысле этого слова. Костюмы с гобелена из Байе /*Этот огромный гобелен (длина — 70 м, ширина — 0,5 м) выткан английскими мастерами во второй половине XI в. и содержит более 70 сцен.*/ (изготовленного в Англии) вполне им подходят, если помнить о том, что подобие теннисной сетки на ратниках — это всего лишь неуклюжее условное изображение кольчуг мелкого плетения.
Гондорские нуменорцы были горды, самобытны, архаичны; думаю, что уместнее всего представлять их (скажем) в египетском ключе. Они во многом походили на «египтян» — любовью и способностью возводить гигантские, массивные сооружения. И еще пристальным интересом к родословным и к гробницам. (Но только, разумеется, не в вопросах «теологии»: в этом отношении они скорее иудейского или даже более пуританского склада — но на подробное изложение уйдет слишком много времени, — на то, чтобы объяснить, почему у «хороших» или противостоящих Саурону народов во «Властелине Колец» практически отсутствуют внешние проявления «религии» /*Едва ли не единственный признак «религии» наличествует в II, стр. 284—5, в «молитве перед трапезой». На самом деле она воспринимается главным образом как поминовение Умерших; и теология сводится к «тому, что за Эльфийским домом и пребудет вечно», т. е. за пределами смертных земель, за пределами памяти о неоскверненном Блаженстве, за пределами материального мира. —
B C. Королевстве существовала только