Письма духовным детям

Себя батюшка называл "лесным" монахом, поскольку ни в одном монастыре ему жительствовать не пришлось и духовно-опытного руководителя на своем пути он так и не встретил, хотя жаждал и искал усиленно. В последний период своей жизни он, указывая на известные слова святителя Игнатия Брянчанинова, которого особенно почитал, исходя также и из своего опыта знания современного духовенства, многократно повторял своим близким: в наше время не стало духоносных наставников, видящих душу человека и могущих безошибочно руководить им на пути спасения. Великое счастье, если найдете человека, искренне стремящегося к духовной жизни, знающего святых отцов не по букве, а по духу, разумного и не пр елестного. Но и такие уже редкость. Остается одна внешность, вид благочестия, и игра в отцы и дети.

Поэтому, говорил он, будьте очень осторожны в выборе старшего попутчика в землю обетованную, особенно бойтесь любящих властвовать над духовными детьми, требующих под видом послушания подчинения себеи тем самым закрывающим собою Евангелие Христово. Тщательно знакомьтесь со священником, прежде чем ввериться ему, ибо здесь поспешность может обернуться гибелью души. Нужно самим не лениться и постоянно изучать святых отцов, руководствоваться их творениями, особенно же творениями святителя Игнатия Брянчанинова, изложившего великий опыт древних отцов применительно к нашему, крайне скудному духом времени.

Трудный и часто горький, но, в конечном счете, радостно- спасительный опыт самого игумена Никона, исполненный, по его словам, ошибок и покаяния, падений и восстаний, показал ему, что главным условием и важнейшим признаком правильной духовной жизни христианина является все большее в

идение им глубокой поврежденности своей человеческой природы, постоянно влекущей его к греху, и невозможности ее исцеления собственными силами, без помощи Божией.

Однако такое внутреннее в идение, являющееся, по часто цитируемому игуменом Никоном слову преподобного Петра Дамаскина, " первым

признаком начинающегося здравия души", дается христианину лишь при постоянном понуждении себя к исполнению всех заповедей Евангелия и искреннем покаянии. Только исполнение заповедей и покаяние приводят человека к истинному смирению - единственно непоколебимому фундаменту дома спасения.

Но и здесь человеку должно быть очень внимательным к своим душевным состояниям и со всей решительностью пресекать как мечтательность ума (о высоких духовных дарованиях), так и искание сердцем благодатных переживаний, что является признаком скрытой гордости (особенно явно это обнаруживается у католических аскетов). Ибо и то, и другое, при кажущемся исполнении заповедей и наружном покаянии, приводит христианина к неминуемой прелести.

"

Почему, - говорил он, - многие "срываются" в духовном делании? Потому, что подвиг свой основывают на тайном самомнении, гордости. До тех пор, пока человек не увидит своих немощей, страстей и не станет молиться как евангельская вдова, Господь не сможет приступить к человеку и оказать ему помощь". В одном из писем он эту мысль сформулировал в следующих кратких словах: " Успех в духовной жизни измеряется глубиною смирения

".

Мысли эти заслуживают самого серьезного внимания, поскольку они - не плод теоретических богословских обобщений, но исходят из глубокого опытного познания духовной жизни.

В 1963 году, будучи уже очень больным, игумен Никон с живым интересом прочитал слепой машинописный текст “Старца Силуана” иеромонаха Софрония (Сахарова). Многое в жизненном и духовном пути афонского подвижника он нашел подобным и родственным своему. Хотя некоторые места жизнеописания и высказывания старца вызвали у него сомнения в точности их передачи автором. В целом отзыв о. Никона о второй части книги (писаний самого старца Силуана) был положительным.

В отношении же первой части (текста самого иером. Софрония) игумен Никон высказал иное мнение. Оно выразилось, в частности, в тех пометках, которые он сделал “для себя” на полях текста. Из его слов, как, отчасти, и из приводимых ниже замечаний, следует, что о. Софроний неправильно понимал духовную жизнь. (Если бы о. Никон ознакомился с сочинениями о. Софрония “Видеть Бога как Он есть”, “О молитве” и др., то, без сомнения, он оценил бы их, как написанные из того состояния прелести, которым заражены католические аскеты.)

В то же время игумен Никон был рад появлению этой книги как свидетельству непрекращающейся жизни Церкви, являющей себя миру в своих подвижниках.