Письма из чулана

– Ты помнишь свой двадцатый день рождения? – вдруг спросил он с таким трепетом, что мне показалось, он говорит о каком-то священном таинстве, а не обо мне. – Помнишь суматоху и кучу приглашенных гостей? Как думаешь, зачем все эти люди собрались?

Я глупо пожала плечами.

– Ну, мама привезла мне платье из Италии, которое сшили на заказ, и я подумала…

– Я собирался попросить твоей руки! – выпалил Солнцев, словно эти слова сорвались с цепи и вылетели сами, без его контроля.

Переждав несколько секунд, Влад отдышался и повторил тише и спокойней, чем окончательно добил мой разрушающийся мозг:

– Я хотел сделать тебе предложение, и все об этом знали. Разумеется, кроме тебя, синичка!

Все, что мне удалось выдавить из себя – это тихий стон, который означал прощальный плач по рассудку.

– Твой отец сказал, что я – никто и ничего не добился в этой жизни, чтобы быть достойным его единственной дочери. Поэтому я сбежал, как последний трус! – сокрушенно произнес он, отвечая на мой безмолвный вопрос. – Вот почему тебя оградили от меня, и сколько бы я не пытался достучаться до твоих родственников, они и близко не подпускали меня к тебе. Даже неудивительно, что ты ничего не знаешь об этом.

И снова тихий стон из моей груди.

«Еще одна тайна, о которой мне неизвестно, и путевка в психиатрическую клинику обеспечена. ВИП-комната с мягкими стенами и прощай, чулан и шумный вентилятор.»

Я вдруг широко улыбнулась и повернулась к нему, заглядывая в глаза:

– Так ты все это время не переставал искать способ вернуть меня? А это издательство…

– Только ради того, чтобы доказать твоему отцу, что он не прав! – закончил Влад.

– Я сбежала из дома и пошла ему наперекор. Выучилась на журналиста, чтобы доказать, что достойна тебя.

– Мы – идиоты.

Я не ответила.

Мы продолжали сидеть и смотреть друг на друга: я, еле сдерживая слезы, он – не решаясь испортить момент.

И тогда я сделала то, чего он никак не ожидал. Оттолкнулась ногами от пола и покатилась на кресле далеко к окну.

– Уи-и-и! – закричала я и подняла руки вверх, наслаждаясь моментом.

Солнцев подкатился ко мне и взял за руку.

– Что ты делаешь?

– Закрываю последний гештальт! – радостно воскликнула я.

– Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, и боюсь даже спрашивать, – тихо посмеивался Влад и, наклонившись, нежно погладил меня по волосам. – Скажи, все, что ты написала мне в своих письмах – это правда?

– Все до единой строчки, не считая тех, что пришлось удалить из-за цензуры.

Его счастливая улыбка показала мои обожаемые ямочки, и я поцеловала каждую. А потом быстро чмокнула его в губы. Когда я заметила, что Влад собирается продолжить поцелуй, то быстро отпрянула от него. Оттолкнулась от подоконника ногами и откатилась к входным дверям просторного кабинета. В голове возникла совершенно идиотская идея, но чем нелепей она мне казалась, тем сильнее мне хотелось это сделать.

***

За сутки до наступления Нового года, повиснув на рабочем телефоне, охранник всю ночную смену проговорил со своей любимой девушкой и рассказывал ей в подробностях то, что наблюдал с камеры наблюдения на восьмом этаже. Главный редактор и никому до этого момента неизвестная стажерка гоняли наперегонки по коридорам, сидя на офисных креслах.

Хотя нет. Они, конечно же, останавливались, но лишь для того, чтобы поцеловать друг друга.