Письма из ссылки

формулировки и в то же время выражает полностью нашу позицию. Это не случайно. Индонез[ий]ская компартия имеет очень богатую историю, не уступающую китайской. Значит, все-таки на Конгрессе наш голос раздался, хотя и далеким рикошетом от Индонезии. Зато уж доклады Куусинена и Маяуильского поистине увенчали здание. Ну да об этом будет еще особая речь.

Мне пишут с 'большой похвалой о Ваших, И. Т., тезисах насчет июльского пленума. Я их не получал. Посылали Вы их мне? Необходимо ,на этот счет поддерживать со всяческой заботливостью правильную связь, иначе накладные расходы недоразумений будут неизбежны. Получили ли Вы мое "Пос-слесловие", посланное Конгрессу и также посвященное июльскому пленуму, точнее сказать, докладу Рыкова о июльском пленуме? Об Е. А. [Преображенском] пишут мне из Москвы, что он там виделся c Ярославским и вел с ним будто бы большие политические беседы. По возвращении из Москвы он ничего мне не писал. Не знаю, сообщал ли он кому-нибудь о своих беседах с Ярославским. Вот что значит запутаться. С другой стороны, сообщают, что Е. А. подписал и Ваше заявление, и мое. Словом, понять ничего невозможно. Боюсь все же, что кончится это плохо, ибо такого состояния внутренней качки ни один политический организм долго выдержать не может. Какие у Вас на сей счет последние бюллетени? Прислали мне за последние дни из разных мест копии писем В. М. Смирнова и его ближайших единомышленников. Нечто уму непостижимое. Особенно поразило меня письмо Смирнова. Дочитать его я, правда, был не в силах: до такой степени оно надумано, придирчиво и фальшиво-кляузно. На основании конспективного майского наброска, рассчитанного на ближайших друзей, которые понимают друг друга с полуслова, Смирнов делает вывод, что я обеляю политику руководства ссылкой на объективные международные процессы и пр. Трудно придумать что-нибудь более нелепое. С. А. Ашкинази из группы Смирнова подписала наше заявление. Из Москвы я имел от какой-то группы д[емократического] ц[ентрализма] коллективную телеграмму о том, что наше заявление снимает разногласие. Думаю, что под влиянием таких фактов Смирнов и решил взять самую визгливую ноту, какая имеется в его регистре. Все это было, правда, до выработки наших документов. Остается ждать, как он "самоопределится" теперь по отношению к этим документам.

Я сейчас отвечаю одному доброжелателю из большинства, который написал мне дружеское увещание: пора-де кончать, пора идти с большинством и быть как все, пора стано

виться на работу. Я ему подробно и популярно разъясняю, что мы себя безработными не чувствуем, что и сейчас мы сидим в партии гораздо глубже, чем он, обыватель, и десятки тысяч ему подобных, и что курс наш отнюдь не на переход из партии в Центросоюз. Н. И. Муралов пишет мне, что когда он прочитал о назначении нашего бывшего союзника в Центросоюз, то хохотал в полном одиночестве полчаса, так что привел в смущение своего квартирного хозяина. Наталья Ивановна [Седова-Троцкая] призналась, что после назначения ей даже стало жалко Зиновьева. Из испытаний последних месяцев наиболее побитым, измятым и скомпрометированным вышло примиренчество. Наиболее последовательно в формалистическом духе и поэтому наиболее нелепо формулированное в заявлении Пятакова. Если наши, к счастью, единичные примиренцы второго призыва и теперь не поймут, куда сей путь ведет, то они погибли безвозвратно. Ищенко сейчас в Москве. Из Каинска он перед отъездом писал мне, требуя чего-то вроде заявления о нашем признании программы и о нашем подчинении всем решениям Конгресса. Из Москвы он прислал мне телеграмму в том духе, что оба эти предложения снимает. Не знаю, что повлияло на него в Москве, но, вообще говоря, я склонен московскую телеграмму истолковать в хорошем смысле. Огромный плюс последнего периода тот, что в обсуждение всех вопросов нашей политики втянуты сейчас полностью сотни наших единомышленников, в том числе и молодых. Эта школа совершенно незаменимая. В результате наша группа в целом выросла на целую голову. Вы пишете, что Сталин на июльском пленуме понес серьезное поражение. Я с этим согласен, если рассматривать июльское поражение как крупное тактическое, а не стратегическое поражение. В общем, конечно, он сильно ослабел. Но и поражение правых нелегкое. Аппарат, по-ви-димому, все же в руках у центристов довольно крепко. Еще зигзаги будут, возможно даже, что линия зигзагов уже в ближайший период получит форму малярийной кривой. Это требует от нас очень пристального, детального, конкретного анализа меняющейся экономической и политической обстановки. Русская экономика ложится, очевидно, на Вас. В этой области работает и Палатников. Я сейчас больше занят международными вопросами, которые отнимут у меня ближайший месяц, а может, и два.

Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

[Троцкий] Алма-Ата, 4 сентября 1928 г.

циркулярное письмо

Дорогой товарищ.