Письма из замка дракона 1/3

Хотя рациональные причины для купания имелись. На мне, например, была совершенно неприличная для дамы моего происхождения и положения одежда, можно сказать, какие-то обноски, их мне выдали инквизиторы вместо моего платья, которое сочли слишком хорошим для осужденной на костер ведьмы, чтобы ее в нем выводить. Ну и принято свою одежду ведьмам не оставлять, вдруг она, несмотря на обыск, припрятала колдовской амулет. Но это для настоящих ведьм, а я тут при чем?.. Правда, по сравнению с моими спутницами, я еще расскажу, как они ими стали, в этом мне, можно сказать, повезло, благодаря тому, что их-то вообще обрядили в мешки с дырками для рук и головы. Поскольку я из них одна принадлежу ко второму сословию, а они все – к третьему, в том числе девица Юлия из семейства патрициев – так они себя называют, хотя – какое они отношение имеют к Древнему Риму? Забавно (если в моем положении вообще можно усмотреть что-то забавное), что даже извергаемые из лона Церкви ведьмы, а это поистине самое плохое, что может случиться с женщиной, сохраняют какие-то следы общественных привилегий. Хотя, замечу дипломатично, вряд ли в этом можно усмотреть преимущество мирских установлений перед церковными. Просто для Церкви тоже важны общественные установления, в том числе уважение со стороны низших сословий к высшим. Но это рассуждения того времени, когда я получила возможность сравнить свои обноски с их мешками; а когда у меня отняли моё платье и выдали те обноски, это было очень, очень травмирующее ощущение. Не арест, хотя арест ведьмы и сам по себе ужасен, набрасываются, мешок на голову, связывают совершенно безжалостно и везут в тележке (как мне объяснили, ведьма или подозреваемая в ведовстве не должна касаться земли и не должна ничего видеть и шевелить руками и пальцами). Зачем это проделали со мной, не понимаю, они же знали, что я не ведьма, наверное, как раз для того, чтобы никто не заподозрил, что обвинение фальшивое. Но тогда я была возмущена и недоумевала, а вот замена одежды как будто поставила крест на моей прежней жизни. Показала, что отныне ничего не будет как прежде, даже если вздорные обвинения будут опровергнуты. Можно попасть в грязь и потом отмыться от неё, но ощущение чужой одежды на теле хуже ощущения грязи. Одежды, возможно, передаваемой от одной осуждённой к другой, как раз по причине того, что сжечь ведьму в мешке палачам не так жаль, как в этом постоянном одеянии арестанток? Кстати, то, что меня не заставили переодеться в мешок с дырками даже перед костром, показывает не только чуть большее уважение, чем к менее высокопоставленным осуждённым, но и то, что сжигать-то и не собирались. Впрочем, не знаю, ведь сохранить их для следующей узницы это им не помогло?.. Но это тоже рассуждение более позднего времени, чем то, когда я была раздавлена необходимостью носить эти тряпки.

В тряпки, грязные и рваные, эти одежки и превратилась в процессе спасания (или похищения): обноски пришли в совершенно ужасный вид, не заслуживающий иного названия, чем тряпки, ничуть не лучше мешков остальных. Аборигенки, правда, как только нас выловили, освободили от неприличного рванья, вытерли полотенцами и закутали в простыни и одеяла, чтобы согреть.

Вот так я прошла огонь и воду. Костер обошла с помощью дракона, да, но ведь и сам он в мистическом смысле – огонь. Наверное, чтобы получить возможность сбежать отсюда, нужно найти и каким-то образом одолеть еще какую-нибудь медную трубу…

Оказавшись на твердой земле, я сразу обрела способность связно мыслить, и тут же обратила внимание, что не присутствуют никакие мужчины, а то это был бы еще один такой же кошмар, как в инквизиции, стражники-то сплошь мужчины, и все время подглядывают, никакого уважения! А какое может быть уважение к ведьме, даже если она аристократка с длинной славной родословной? (Страшно подумать, что тогда могло быть там с остальными).