Письма из замка дракона 1/3

Я как раз увидела башню с часами на площади впереди, когда сзади налетел Дракон. Я сначала не поняла ничего, просто вдруг дно телеги под моими ногами с громким треском дерева резко подалось вниз, так что мне показалось, я на момент осталась висеть в воздухе, вдруг моя жердь дернулась вниз тоже и ударила меня ногами о дно, так что ноги подогнулись, и я бы упала, если бы не была привязана. Из-под телеги в разные стороны разлетелись сломанные колеса. Это дракон на заднюю часть телеги сел. Не знаю, как он мог уместиться – может, только передние лапы положил? Но с налету. Злобные крики в толпе как отрезало. На короткий миг стало тихо, как ночью. Не успела я понять, что происходит, сзади с обоих сторон от меня высунулись огромные рачьи клешни синеватого цвета с зазубренными кромками и разом с оглушительным хрустом перекусили жердь справа и слева. Мне даже показалось, зазубрин на них было по два ряда, и они двигались туда-сюда друг мимо друга, как не бывает не только ни у какого рака, но и люди не придумали таких хитрых пил. Но я не успела разглядеть; и не успела расслышать, правда ли к обычному треску расщепляемого дерева примешалось громкое жужжание, как от огромного шмеля. Тишины уже не было и в помине. Толпа, разбегаясь, в основном бессмысленно орала. Но не только бессмысленно: кроме простого множественного разноголосого "а-а-а!" и "и-и-и!" можно было иногда разобрать и отдельные выкрики "дракон!", "демон!", "дьявол!", "спасите!", "пусти!", "затоптали!" и всякое такое. Началась давка, все старались убраться подальше, так же как минутой раньше старались протолкаться поближе. Стражников по бокам телеги простыл и след. Побросав оружие, они нырнули в толпу. Только один, получивший колесом телеги по шлему, валялся рядом. Когда жердь оказалась откушена от своих опорных концов, у меня исчезла поддержка, ведь теперь не я висела на жерди, а она на мне. Но я не успела упасть. И не успела обернуться. Клешни мгновенно нырнули назад, и вместо них высунулись… руки? Такие руки могли быть у изготовленной наспех итальянской марионетки, только огромной, гораздо больше человека, так что управлять ею за ниточки толщиной с толстую веревку мог бы только какой-нибудь сказочный великан. У рук были пальцы, собранные из шаров и цилиндров одинаковой толщины, сверху два пальца, снизу один, каждый палец величиной с руку человека. Они были, как и клешни, синевато-стального цвета. Если весь дракон таков, не удивительно, что стражники разбежались, побросав арбалеты – какой от них толк против железного чудовища? Пальцы со скрипом сомкнулись вокруг концов жерди, за спиной у меня раздалось оглушительный хлопок, как я по прошествии времени поняла, драконьих крыльев, марионеточные руки дернули вверх жердь вместе со мной.

Я еще успела увидеть уходящую вниз и окончательно рассыпающуюся на мелкие досточки и щепки телегу, от которой оттолкнулся при взлете дракон, расшибая её о булыжную мостовую, и тут вдруг перед глазами мелькнуло вместо улицы с телегой – небо, но тут же исчезло, и я оказалась как будто внутри кареты или очень маленькой комнаты. По-прежнему привязанная к остатку жерди, концы которой торчали в обе стороны, и вся неприлично обкрученная веревками, как колбаса. Надеюсь, ты не видел меня на телеге. Или, если видел, не признавайся.

Я даже не выдержала, когда связывали, воскликнула от неожиданности: «больно!», палач засмеялся, говорит, «ничего, скоро еще больнее будет». Не знаю, зачем так связывают, чтобы отравить последние минуты жизни, что ли? А кого и пытают напоказ. А зачем еще? Вот так всегда, не задумываешься о людской жестокости, пока она тебя не коснется. Или дело не в том, а просто они ожидали, что, если не примотать меня к телеге, как вещь, я унижусь до попытки к бегству? Чтобы меня толпа затравила? Не так я глупа! С другой стороны, палач не может ожидать, что пойманная ведьма очень умна. Да и не пойманная тоже. Променять жизнь вечную на сомнительные блага в виде возможности вредить ближним своим… Впрочем, не все ли мы так делаем? Даже люди первого сословия заняты интригами. А ведь что такое интриги? По сути, это причинение вредя ближним ради улучшения своего положения в обществе. А положеие в обществе измеряется, в основном, тем, какой вред обладатель сего положения может причинить ближним… А еще осуждение ближних очень увлекательно. Даже с собою вместе. Я, например, ради него, отвлеклась от жизненно важных событий.