Письма из замка дракона 3/3

Как один из примеров вышесказанного. В последнем письме ты пишешь, что, если я даже выполню поручение и останусь жива, то ты не намерен посылать меня на костер, но хочешь выпороть какой-то ужасной плеткой. Чтобы внушить, что инициатива наказуема. Даже если получилось как лучше. А если я буду спорить, что иногда лучше для дела действовать побыстрее, то порки будет только больше. И, наконец, объясняешь, что весь этот кошмарный замысел возник у тебя потому, что ты заподозрил – смею уверить, совершенно напрасно! – попытку «сделать из тебя дурака». На это я должна рассказать тебе сказку, в которой убедительно показано, что только сам человек может сделать из себя дурака. Причем это сказка про дракона, потому она будет уместна в этом письме. Один пастух по имени Симплиций, что значит по-латыни Простак, у которого была кривая рука, пас в горах овец и как-то увидел пещеру, заваленную большим камнем. Он захотел во что бы то ни стало узнать, что скрыто в той пещере. Родители научили его, что всего важнее трудолюбие, а что нужно иногда подумать, не научили. Пастух раздобыл горняцкие инструменты и долго работал. Например, много раз ему приходилось приносить издалека дрова, так как в том месте не росло ничего, кроме травы для его овец. А с кривой рукой ему все это было тем более трудно. Хорошенько потрудившись, через три месяца он сумел расколоть камень и отвалить от пещеры его обломки. В пещере он увидел металлический блеск и обрадовался – что, кроме драгоценного металла, могло сохранит блестящую поверхность? Однако из пещеры выбрался дракон с железной чешуей. Неизвестно, почему она не заржавела. То ли металл был волшебным, то ли дракон, который много лет не мог выбраться из пещеры, только и делал, что полировал свою чешую. Симплиций испугался. Но, как раньше он рано обрадовался, то теперь рано испугался. Дракон за свое освобождение пообещал немедленно выполнить три желания пастуха. Недолго думая, к счастью, у него всегда было заветное желание, которое во время нелегких трудов по освобождению дракона только укрепилось, Симплиций попросил сделать обе его руки одинаковыми. И они обе немедленно сделались кривыми. – Нет, закричал он, в другую сторону! – И обе руки его искривились в другую сторону. – Ты, – закричал пастух, – из меня совсем идиота делаешь! – Как скажешь, – ответил дракон. – Если таково твое желание… – И бедный Симплиций тут же свел глаза к носу и стал пускать слюни.

Да, и важный Post Post Post Scriptum

О кличках, о взаимонепонимании и о ЖЕМЧУЖИНЕ.

Про наши имена и клички я тебя, наконец, поняла. Все-таки ведь можешь ясно выражаться, если захочешь. Главнее всех из четырех правил два – сохранение секретности и точная передача всего, в том числе разговоры надо цитировать как они были. Значит, если придется, надо нарушать два других: что заочно по кличке, а в лицо по имени, – если их выполнение нарушит два главных. Поскольку при разговоре ничего не нарушалось, называли по имени. Значит, в письме так же. Значит, не надо по кличке в письме называть того, кого назвали по имени в описываемом разговоре. Все просто.

А вдруг так – по имени, когда остальных по кличкам – назвали только одного? Или, наоборот, троих? Оставшийся будет определен! А если двоих, то нет. Но если в другом письме опять двоих, разбитых на пары по-другому, то тоже. Например, в одном письме упомянуты: фрау Мем и я, фий Тес, ой, то есть фам Сомех, а также Мирей и Августина. А в другом – фрау Мем и монсеньора Тов, а также я, Юлия, и Августина… Легко сказать, зная все четыре имени и четыре клички, кто из нас кто. А по одному из этих писем не получилось бы…

В общем, тебе не удалось придумать, как соблюдать все четыре правила, и ты решил свалить это на меня, хотя я тебе написала уже раньше, что это вообще невозможно. Дело твое. Ты у нас лицо духовного звания, не я. Тебе и рассчитывать на чудо: что все как-то, с Божьей помощью, образуется, и твоя игра в тайных агентов с секретными кличками кого-нибудь, кроме самих агентов, запутает…

А вот насчет моих помощниц, я согласна, ты лучше имена предложил. Я просто пыталась соблюдать правило, как я его поняла, а поняла, видно, плохо. Не беспокойся, никаких трудностей с их перезыванием и запоминанием новых кличек не будет, спасибо что я еще им и прежних – как чувствовала, что с ними что-то не так – не сказала. Да и не знаю, надо ли? Ведь я должна их так звать только заочно: могу ли я сказать им в лицо их клички? Вообще, зачем кому-то знать свою кличку? Лучше я их так буду для секретности называть в письмах и разговорах с другими заговорщицами, и хватит того. Нет? Если нет, напиши, я им скажу их клички, мне нетрудно.

Ты прав, что о жемчужине написал заново, принимая в соображение – можешь перечитать свои письма, у тебя ведь наверняка есть копии – ты предлагал присылку ее тебе именно как обманный предлог для выманивания ее у фрау Мем, а если и имел в виду ДРУГОЕ, так надо было понятнее писать, а если не вышло, то не надо сваливать с больной головы на здоровую.