Письма из замка дракона. Том 0/3. Спойлер-конспект

Палач, издеваясь над осужденной в угоду толпе, не торопясь проносит перед ней жаровню с углями… Что с того, что это была марионетка того же дракона – теперь он будет настоящий… Но каковы актерские способности у подлеца! Высоко поднял жаровню, показывая толпе (толпа взвыла), и только спустя некоторое время высыпал угли на вязанки дров… Они специально для сожжений делаются из очень тонких дров, почти хвороста, чтобы быстро разгорались, и они разгорелись быстро, но палач не торопится придвинуть их к ней… (и т.д.)

А может, он и не делал этого, и солгал мне, чтобы – как он мог понять, что он меня мучает? – меня оставил этот кошмар? Который сейчас готов вновь начаться? И перейти из снов в явь? Ведь дальше было все гораздо хуже и мучительнее, и я все это вижу снова. Но тут, щадя тебя, писать не буду, остановлюсь на этом.

А какой палач спустя время рассказывал, что, на его взгляд, она страдала слишком много за свое преступление, даже если считать, что она была в нем виновна, а сам он в ее виновность не верит – настоящий, подкупленный, взглянувший в этот раз на свое ремесло со стороны? Или марионетка доктора, продолжавшего играть свою роль какое-то время после казни, пока его видели?

Имеет ли всё это значение теперь? (Перечисление).

И еще я тогда подумала, что, может, Бога нет? Не может же Он попускать своим верным служителям такое? Теперь, глядя на приготовления к костру, в котором должны были умереть в страшных муках и помощницы его устроителей – и впрямь, какие мы теперь им помощницы – мы уже ненужные свидетельницы для инквизиторов, захвативших сокровища дракона и собирающихся разделить их между собой, солдатами и своим начальством так, как им захочется – я еще больше засомневалась в Нем.

Здесь жечь, конечно, будут солдаты, которым придется превратиться в палачей. А может, инки и палача с собой захватили? Они-то уж точно окажутся ни при чем: им даже не нужно выносить свой обычный лицемерный приговор «извергается из лона Церкви и передается светским властям для наказания, причем святая инквизиция просит обойтись без пролития крови», – по случаю того, что этот приговор всем пленницам уже давно вынесен.

Нам вынесен для маскировки. Но по справедливости именно нас нужно было бы сжечь первыми – за помощь готовящемуся злодейству. Инки уверены в собственной непогрешимости; а я знаю, быть им в аду. Даже если бы можно было себе представить, чтобы они перестали жечь невиновных, и папа римский заявил, что это ошибка, и извинился (представить себе невозможно, ведь он по определению непогрешим) (Спойлер: он так и сделал недавно) – все равно того, что они уже натворили именем Христа, достаточно, чтобы Он в ужасе отвернулся от них.

И от меня тоже! Пусть я не только спасалась от костра сама, но и своих близких спасала от этих… исчадий дьявола в рясах. Не всегда даже спасение сына – добро. Если бы Дева Мария спасла своего Сына от креста, что было бы?..

(Надо что-то делать, пока время есть. Перечень, чего сделать не получится).

Марта из Майнца о переговорах

Стрельба прекратилась. Удивительно, ни одна отравленная стрела не попала ни в другого солдата, ни в пленную, за которыми солдаты прятались.

Из двери, в подвал донжона ведущей, в который я лазила, вышел доктор Акон, изображающий представителя дракона. Я нервно хихикнула – инститорис дракона шел на переговоры с Инститорисом… кого? И сделала это очень не вовремя.

Потому как при его появлении наступила торжественная тишина. Перестали переговариваться наемники и рыдать девушки. Только кто-то из них продолжал всхлипывать, и то – только пока подруги их не подпихнули, чтобы те в ту сторону повернулись. Все следили в свете наконец появившихся факелов и крепнущего рассвета, как величественной поступью через двор к нашей башне Вест шествует док, на себя столько золота навешавший, что непонятно было, как он под его тяжестью не падает. Так вот для чего была эта полка с украшениями в подвале. Но откуда он знал?.. Поразительная предусмотрительность! Только непонятно, как она ему поможет.

По-видимому, у любой пары инков были полномочия вести переговоры от имени их всех, поскольку прочие инки со своих башен не пришли. А может, Шпренгер и Инститорис, что были на нашей башне, да еще вместе с командиром наемников, были главнее остальных.

(Все смотрят на доктора, а Марта на себя досадует: могла сообразить, чем кончится помощь Шпренгеру и Инститорису. Сейчас надежда на дока, но слабая. Всё же помахала ободряюще Юлии и четверке Августины. Им сейчас хуже всех).

Было очевидно, что док хочет откупиться.

Но, конечно, переговоры пошли не так, как, может быть, док надеялся. Едва он на башню Вест поднялся, как солдаты его схватили и ободрали, как липку. (Рассуждения, это с ведома инков или инициатива солдат).

Шпренгер и Инститорис начали по-немецки и по-латыни задавать вопросы арестованному. Что-то по поводу того, когда он договор с дьяволом заключил.

Но тут их прервал капитан наемников. Почтительно, насколько это было ему доступно.