Письма Махатм

Затем, относительно вас имелся приказ нашего Верховного Главы не вмешиваться в естественный процесс роста Лондонской Ложи и в психическое и духовное развитие его членов, особенно ваше. Вы знаете, что даже писать вам время от времени было разрешено лишь в виде особой милости после того, как затея с «Фениксом» потерпела крах. Что касается проявления каких-либо психических или оккультных сил, то об этом не было и не может быть и речи. Вы были удивлены нашим вмешательством в ссору Лондонской Ложи и Кингсфорд? И вы не в состоянии догадаться, почему мы делали это? Поверьте мне: когда-нибудь, когда вы будете лучше осведомлены, вы узнаете, что вами все это было вызвано.

Вы также возмущаетесь кажущейся нелепостью направления Г.С. О[лькотта] с миссией, для которой вы

считаете его негодным в условиях Лондона, во всяком случае социально и интеллектуально. Ну, когда-нибудь, возможно, вы также узнаете, что вы не правы в этом, как и во многом другом. В будущем результаты дадут вам хороший урок.

А теперь подойдем к самой последней части, к доказательству, что с вами не «обошлись несправедливо», как вы жалуетесь в вашем письме, хотя вы обошлись с Г.С. О[лькоттом] и Е.П.Б. очень жестоко. Ваш величайший повод к недовольству вызван вашим недоумением. Мучительно, вы говорите, когда вас всегда держат в неизвестности. Вы чувствуете себя глубоко обиженным по поводу того, что решили назвать очевидным и растущим «недружелюбием и переменой тона» и т.д. Вы ошибаетесь от начала до конца. Не было ни «недружелюбия», ни перемены в чувствах к вам. Вы просто не понимали естественную прямоту М., каждый раз, когда он говорит или пишет о серьезных вещах.

Что касается моих кратких замечаний, высказанных мною о вас Е.П.Б., которая обратилась ко мне и была права, – вам никогда не приходила в голову мысль об истинной причине этого: у меня не было времени, я едва мог уделить мимолетную мысль вам самому и Лондонской Ложе. Как хорошо Е.П.Б. сказала: «Никто никогда не думал обвинять вас в какой-либо намеренной

неправоте» по отношению к нам самим или к челам. Что касается непреднамеренной неправоты, к счастью, вовремя предотвращенной мною, то она, несомненно, была вызвана беззаботностью. Вы никогда не думали о разнице физических возможностей бенгальца и англичанина, о выносливости одного и другого. Мохини был оставлен вами в течение многих дней в холодной комнате без камина. Он не произнес ни слова жалобы, и мне пришлось охранять его от серьезного заболевания, отдавать ему мое время и внимание – ему, в ком я так нуждался для создания известных результатов и кто пожертвовал всем для меня... Отсюда и тон М., на который вы жалуетесь. Теперь вам объяснено, что с вами «не обходились несправедливо», но что вам просто надо было принять замечание, которое для вас было неизбежно, так как иначе подобная ошибка могла бы повториться опять.