Письма об Испании

В Мадрите нет народных балов, и вообще в Мадрите народ танцует мало; может быть, la flema castellana (кастильянская флегма) тому причиною, тем более что из всей Испании Кастилья самая не певучая и не танцевальная провинция^{79}. Только по воскресеньям, за королевским дворцом, внизу, под тенью каштанов, случаются танцы. Оркестр состоит из двух гитар и тамбурина, к ним танцующие присоединяют свои palillos^{80} (кастаньеты); один из гитаристов поет, — здесь все танцы суть вместе и песни, — и бал идет с большою живостью. Меня особенно поражает в них ловкость и отличные манеры мужчин, их изящная вежливость с женщинами, это свобода без наглости, увлечение без всякой грубости. Больше всего танцуют bolero и jota aragonesa. Арагонская хота очень проста и более состоит в прыжках, нежели в движениях стана, которыми отличаются почти все испанские танцы, но она очень жива, весела и танцуется в восемь и больше пар. Здесь можно любоваться и на мадритских manolas; это здесь то же, что в Париже гризетки. Но manola… увы!.. вытесняется французским влиянием: это тип уже исчезающий, но в высшей степени оригинальный, исполненный странного соединения прелести и буйной дикости, целомудренной красоты форм и откровенной наглости, происходящей не от разврата, а от стремительно вспыхивающих страстей, не знающих себе никакого предела, и на которые ни религия, ни общественные формы не имели никакого влияния. Это природа, во всей своей целости. Лица их почти все бледно-коричневые, взгляд больших черных глаз смелый и удалой, массивная коса, собранная в один огромный узел, слегка прикрыта мантильею, короткое платье, но вам лучше меня опишет манолу эта народная песня о маноле; жалею, что не могу здесь передать вам ее увлекательной и живой мелодии:

         Ancha franja de veludo         En la terciada mantilla,         Aire recio, gesto crudo,

         Soberana pantorrilla.         Alma atroz, sal española,                ¡Alza, hola!         ¡Vale un mundo mi manola!Que cálida, y como cruje,

Si baila jota o fandangoY ¡qué brío en cada empuje!Y ¡que gloria de remangoEn la mas leve cabriola!         Alza etc. etc.

         Con primor se calza el pie         Digno de regio tapiz:         Y que dulce no sé qué         En aquella cicatriz,         Que tiene junto a la gola —

               etc. etc.

«Широкая бархатная кайма на перевязанной крестом мантилье, стан сильный, жест резкий, дивная и́кра, душа хищная, испанская ловкость… стоит целого мира моя манола!

«Как горит она, как хрустит, когда танцует хоту или фанданго; какая энергия в каждом взмахе, — и что за удивленье, как встряхивается у ней платье, при самом легком прыжке… стоит целого мира моя манола!

«Деликатно обута ножка, достойная царского ковра, и не знаю, что за прелесть в этом рубце, что на шее у ней… стоит целого мира моя манола!»^{81}.