Письма об Испании

Проблема источников «Писем об Испании» очень сложная. Боткин пишет в предисловии к отдельному изданию «Писем об Испании» (1857): «Автор счел излишним ссылаться на газетные статьи, путешествия и исторические сочинения, которые служили ему пособием при составлении этих „Писем“. Многим из прочитанного воспользовался он, имея единственно в виду уяснение предмета для читателей». Однако в течение всего повествования Василий Петрович подчеркивает свое знакомство с испанской культурой, и из его писем можно почерпнуть немало сведений об источниках, которыми он пользовался. Неоднократно он ссылается на «Дон-Кихота»[214], обнаруживает знакомство с некоторыми пьесами испанского классического театра: цитирует Лопе де Вега и «Саламейского алькальда» Кальдерона. Народная поэзия его, видимо, особенно интересовала: он воспроизводит в своем русском переводе несколько испанских романсов, романсы Селина Аудальи; он прочитал также 16 романсов о завоевании Испании арабами. Вероятно, Боткин держал в руках сборники романсов или их перевод на французский язык (Damas-Hinard. Romancero general. 2 v. Paris, 1844). Последний был известен в России благодаря переводу статьи Ш. Маньена[215]. Писатель Хуан Валера, секретарь испанского посольства в Петербурге, во время встречи с Боткиным в январе 1857 г. перелистывал «Письма об Испании», которые только что вышли в свет. Он пишет по этому поводу своему начальнику в Мадриде Л.-А. де Куэто 20 января: «Я заметил, что (Боткин) перевел несколько наших старинных романсов, как, например, один из тех, которые описывают смерть Дон Алонсо де Агилар»[216]

. Все же, признавая, что Боткин был «человеком хорошего литературного вкуса и разнообразной эрудиции», Валера считал его литературный багаж в области испанистики очень небольшим: «Он извинился за свое невежество (по-моему, непростительное для человека, который жил год в Испании, который написал книгу об Испании и который говорит, что он знает испанский), объявив, что наших книг нигде нельзя достать. Он даже не знал фамилии герцога де Риваса…»[217]. Однако такой страстный библиофил, как Соболевский, заметил во время своего пребывания в Испании в 1849 г.: «Я вам еще среди всего этого не говорил о современных книгах, произведенных этой страной. Во-первых, потому, что она их производит очень мало и они слишком незначительны, чтоб я о них упоминал; во-вторых, потому, что следовало бы по этому поводу сказать слово о свободе прессы; а я совсем не стремлюсь печатать то, что думаю об этом, из боязни, что цивилизованный мир забросает меня камнями»[218]. Уже в 1832 г. П. В. Киреевский замечал: «В земле, где не уважают земледелия, где падают первые и все полезные ремесла, и литература и наука необходимо должны соображаться с общим упадком»[219].

Боткин, прочитав книгу Фориеля «История провансальской поэзии», сделал вывод, что «арабская поэзия, а вместе с ней и арабское рыцарство, сделались первообразом поэзии трубадуров и рыцарства европейского».

«Арабская теория» происхождения провансальской лирики была распространена в первой половине XIX в., как справедливо заметил М. П. Алексеев[220]. В подтверждение своего тезиса Боткин цитирует арабский роман VIII в.

Из исторических трудов Боткин прочитал двухтомник Шарля Вайса (Weiss), профессора Collège Royal de Bourbon «L’Espagne depuis le règne de Philippe II jusqu’à l’avènement des Bourbons» (Paris, 1844), из которого взял много данных[221]. При переписке Боткин, очевидно, спутал историка Marina (1754—1833) с другим известным историком Испании — Juan de Mariana[222].

Боткину был известен труд Минье «Антонио Перес и Филипп II»[223]

, который он перевел на русский язык для «Отечественных записок» (1847, № 10, отд. II, с. 41—66; № 11, отд. II, с. 1—33). Он цитирует также обширные отрывки двух записок Хуана де Риберы, епископа Валенсии (1602—1603), об изгнании морисков[224], ссылается на следующие книги: Fonseca. Justa expulsión de los Moriscos; Ginés Pérez de Hita. Las guerras civiles de Granada. Conde

José. Historia de la dominación de los Árabes en España. Madrid, 1820—1821. Последняя книга, которая была переведена на французский язык[225], пользовалась авторитетом в течение 30 лет, до опубликования в 1850 г. труда: Dozy. Recherches sur l’histoire politique et littéraire de l’Espagne pendant le moyen âge. Т. Н. Грановский, будучи тогда профессором Московского университета, написал об этом статью в «Отечественных записках» (1854, № 6)[226]. Но Боткин еще не мог знать книги Дози, когда подготавливал свое письмо из Кадиса.

Боткин ссылался также на епископа Гуадикского — свидетеля на процессе Олавиде, устроенного инквизицией[227], о котором он узнал, прочитав книгу маркиза де Кюстина (Custine marquis de. L’Espagne sous Ferdinand VII. T. II. Paris, 1838, p. 102—118).