Письма президентам

А у нас недовольство тихое, шепотом. Если кто и орет – то в курилке, на кухне, но не на площади. И журналист у нас звучит громче, чем митинг. На митинге сто человек, а читателей миллион. У нас журналист формулирует проблему и предъявляет ее властям. Убить его. Нет человека – нет проблемы.

Министр обороны Грачев прославился двумя фразами.

Первая: «Одним полком за два часа». Так он оценивал, сколько времени и какие силы потребуются для наведения порядка в Чечне. Эта фраза говорит только о его умственных способностях. Он ошибся в четыре с лишним миллиона раз, но с кем не бывает.

Вторая: «Мальчики умирали с улыбкой на устах». Эту фразу вспоминают реже, хотя она гораздо важнее, чем первая.

Грачев сказал это, гневаясь на журналистов. Мы (печатно) критиковали его за новогодний штурм Грозного. В ночь на 1 января 1995 года наша армия по вине бездарного (и, очень может быть, пьяного) командования потеряла около полутора тысяч человек. В основном – молодняк.

А Грачев орал на нас: «Мальчики умирали с улыбкой на устах!!!» – он имел в виду, что они были счастливы умереть за Родину.

Что ж, может быть, кто-то из них и верил, что умирает за Родину. Мы же не знаем, о чем они думали в этот момент (если успели о чем-нибудь подумать).

Вопрос в другом. Где в это время был Грачев?

Чтобы увидеть улыбки мальчиков, погибающих в бою, надо быть перед ними. И желательно, чтобы было светло.

Там была ночь, перед мальчиками были боевики, а Грачева там не было. Вероятно, он и замерзшие трупы потом не видел. Ледяной оскал не похож на улыбку.

…Журналисты написали, ТВ показало Грачева, орущего: «Мальчики умирали с улыбкой на устах!!!» – рожа была злая, красная, похоже, пьяная.

Население России почитало газеты, посмотрело телевизор. И армия (неотъемлемая часть общества) почитала, посмотрела. И солдатские матери, и солдатские отцы, жены, братья и сестры (немалая часть общества) почитали, посмотрели, получили похоронки, потом гробы… И что? Ничего. Министр продолжал командовать войной.

Сам он в отставку не ушел; какой контраст с бедной провинциальной учительницей, которая никогда не произносила высокопарных речей об офицерской чести, но покончила с собой, хотя совсем не была виновата в гибели своих учениц в рухнувшей школе[44].

Ельцин снял Грачева спустя полтора года, когда понадобились голоса на президентских выборах-96.

А если бы население прочитало газеты, посмотрело телевизор и вышло бы на улицу… Если бы армия, возмущенная бездарным командованием, вылезла, опрокидывая пустые бутылки, из-за стола (где офицеры говорят о своих министрах непередаваемо художественным матом) и вышла на улицу… Возможно, и впрямь хватило бы одной дивизии и двух часов, чтобы отправить министра в отставку.

Пресса сделала все. Общество не сделало ничего.

За два месяца до штурма Грозного в Москве был убит журналист Дмитрий Холодов. Следы вели к министру обороны. На допросе он показал, что его слова: «Заткните ему (Холодову) рот» – не означали приказа убить.

Получалось, исполнители его неверно поняли.

Тогда, в октябре-94, у общества хватило решимости прийти на похороны. И всё.

А если бы тогда добились отставки замаранного министра (Холодов – один из немногих, кто вскрыл грандиозное воровство в Западной группе войск; деньги шли не только Грачеву и генералам, деньги шли и в Кремль, к ближайшему окружению президента) – если бы тогда добились отставки, то не было бы новогоднего штурма. Это абсолютно точно. Потому что штурм этот был подарком Грачеву ко дню рождения (1 января).

Сняли бы его за гибель одного журналиста, не погибли бы сотни мальчиков.

На Западе власть натыкается на протест общества. Общество заставило США вывести войска из Вьетнама, сменило власть в Белом доме; общественное мнение отправило президента Никсона в отставку (всего лишь за вранье); Билл Клинтон четыре часа как школьник выкручивался перед народом (всего лишь за вранье про Монику, а дело-то не стоило высосанного яйца). Называем только их, поскольку это президенты, верховные главнокомандующие, абсолютная вершина власти. Но и они подчинены и подсудны тамошнему закону и обществу.

А у нас коррумпированные могущественные власти натыкаются на одиночку. Холодов, Домников, Щекочихин, Политковская… Называем только их, потому что это убийства в столице и потому что это заказные политические убийства (бытовых версий нет). А по России – Юдина в Калмыкии, Евлоев в Ингушетии… (Почему мы говорим «коррумпированные могущественные»? Потому что могущественные честные не убивают, им не надо.)

У нас, даже если следы ведут не на самый верх, а всего лишь к министру, губернатору и т. п., следователи этих следов не видят. Дело ограничивается исполнителями, которым сперва дают убежать за границу, а потом объявляют в розыск.

А где же общество? Если бы Щекочихина в его попытках расследовать коррупцию поддержало бы большинство коллег – депутатов Госдумы, – его не убили бы. Зачем коррупционерам (если расследование все равно будет продолжаться) вешать на себя вдобавок к воровству еще и мокрое дело?