Письма президенту

…В моей заметке «Прощание с правыми» говорилось, как Гайдар представил в правительство России толстый доклад о наилучшем способе взимать табачные пошлины. А я показал (и доказал), что этот доклад – буквальный перевод документа «Бритиш Американ Тобакко» (British American Tobacco). Значит, гайдаровский институт, который до сих пор дает экономические советы Кремлю и пишет разделы в послания президента, действовал в интересах иностранной корпорации.

И что? Ничего.

Власть должна была назначить расследование. Прокуратура должна была возбудить уголовное дело. Ничего не произошло, потому что они там все свои.

Общество должно было возмутиться. Пресса должна была размазать предателя. Ничего не произошло. Гайдар продолжал, мило улыбаясь, сидеть в президиумах между немцовыми и хакамадами.

Общество молчит. Но это молчание не стоит принимать за равнодушие. Мол, скушали, не в первый раз.

Судя по лицам людей в метро, это не молчание равнодушия. Это молчание ненависти.

В Комитете-2008 есть очень хорошие, добрые, честные, умные люди. Но они добровольно срастаются с политическими трупами. Гангрена. Надо вежливо, но твердо ампутировать. Если Комитет-2008 не поймет этого сейчас, то ему это объяснят результаты выборов. Будет поздно.

10 декабря 2004

P.S. Иллюстрировать «Пустышку» должен был коллаж художника Андрея Будаева. Он вставил лица известных лидеров оппозиции в знаменитую картину Рубенса «Вакханалия». Получилось очень смешно.

Политически работа, конечно, крайне незрелая. Поскольку: а) включены маргиналы, б) забыт Каспаров, в) имеется Чубайс, которого трудно считать оппозиционером.

Но в редакции возникли опасения не политические. Вдруг Чубайс обидится? Тогда Чубайса урезали почти наполовину – остался один глаз, большая часть носа и еще кое-какие детали, свойственные манере разнузданного Рубенса.

Потом забеспокоились, что Чубайс узнает свой глаз и всетаки обидится, и постепенно от него не осталось почти ничего.

Потом стали тревожиться: как отреагирует Хакамада, поскольку голую женскую грудь на картинке сосет какой-то мелкий бес. Не подаст ли она в суд?

Я боролся изо всех сил, объясняя, что нет на свете такого идиота (идиотки), чтобы подать в суд на то, что его (ее) физиономию вставили в картину великого Рубенса. Да и как должен выглядеть иск?

Зная, как строго все регламентировано в Европе, я позвонил главному редактору очень солидной французской газеты:

– Может ли подать в суд женщина-политик, если будет напечатана картинка, где ее лицо приделано к голому телу?

– Тело ее?

– Нет, тело Рубенса.

– Никаких проблем. Если б ты видел, что мы делаем с Шираком, с Бушем…

Но никакие аргументы уже не помогли. От Хакамады осталась голова, от Чубайса – ухо, от Новодворской – брюхо (и то не ее, а проклятого Рубенса). И только художник да некоторые сотрудники «МК» знали, чьи это детали.

№ 33 Хлебнем для ясности

Уважаемый Владимир Владимирович! Терпение кончилось. Прошу вас вернуть нас в Средневековье. Вы спасете Россию от коррупции. Исчезнут миллиардные взятки, которые теперь заложены в цены на хлеб, бензин, жилье… Все станет вдвое дешевле. Это ж лучше, чем удваивать никому не нужный ВВП (состоящий из мигалок, наручников, «калашниковых» и прочих несъедобных предметов).

Есть ситуации, которые невозможно разрешить цивилизованными методами, законными способами. Ни судом, ни голосованием – никак.

Скажем, решил суд, что убийцы Холодова невиновны, но мы же не верим суду. Или – проголосует Дума считать министров честными; и – что? Мы же не поверим в честность министров. Да и в честность депутатов, которые так голосуют.

А как сделать, чтобы тебе поверили?

Раньше можно было доказать свою правоту на дуэли. Согласитесь, мало кто решится рисковать жизнью ради своего вранья. Если человек подставляет лоб под пулю, то уж, наверное, за правду.

«Суд Божий» в Средние века решал дело по «указанию свыше». Указание проявлялось в том, что правый человек выходил невредимым из разных испытаний – опускание руки в кипяток, бросание в воду в мешке (отсюда «выйти сухим из воды») – или выходил победителем в поединке.

В последнее время, кроме писем к вам, я напечатал несколько заметок про оппозицию («Сосать пустышку»; «Где пробу ставить?»; «Чьи деньги, Зин?»). Там затронуты Хакамада, Рыжков, Каспаров, Немцов, Глазьев и пр. А в ответ – поток оскорблений. Мол, по заказу Кремля написано.

Выходит, они решили, что это вы мне их заказали. (Извините за три местоимения подряд.)

Что же получается?! Ваши вам говорят, будто вас мне те заказали, а те – что вы мне их[42].

Вот как вы, политики, одинаково думаете.

А я думаю иначе. Если вы гневаетесь на меня за мои заметки, то я верю, что вы это искренне, а не потому, что вас науськал Немцов. А когда Немцов злится и жалуется на меня в прокуратуру или в Большое жюри Союза журналистов – я верю, что это он сам, а не по вашему приказу.