Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год

Какое собрание красавиц! Все прелести Азии помещены в этой картине; но одна величественная, стройная, белокурая красавица затмевает всех ее окружающих. Она вся наполнена страстию: страсть пылает в сафирных ее очах; страсть колеблется в полной ее груди, и в быстром движении алой крови кипит страсть. Это в совершенстве красавица. Какая белизна и нежность в теле! Какой свежий румянец в лице! Роскошь и нега взлелеяли ее - и посвятили любви. Самая тонкая ветротканная одежда, кажется, тяготит ее. Небрежность в одежде возвышает и прелести. Вот Соломон, старец по летам, но юноша по страстям. Он внемлет законы из уст своей владычицы. Сия дочь заблуждений повелевает ему преклонить колена пред бездушным истуканом. Буря страсти возмущает рассудок. Исчезает монарх и мудрец, и в Соломоне виден человек. Он забывает властителя миров, потрясающего вселенную громами гнева своего - и падает пред истуканом!.. Приятно видеть такие картины в чертогах государей: они напоминают им, сколь легко и опасно быть игралищем страстей! Но вот комната, в которую не входит ни один поляк без особенного сердечного содрогания. Здесь поставлены в четырех углах мраморные изваяния четырех славнейших из польских государей: Степана Баттория, Сигизмунда Великого, Казимира и освободителя Вены Иоанна Собиеского. Их собрал сюда Понятовский, конечно в намерении научиться у них быть великим.

Тот же король, который построил Лазенки, соорудил на одном из возвышеннейших мест Варшавы прекрасные и величественные казармы... и он же поставил монумент Собиескому. Освободитель Вены бурным конем своим подавляет толпы свирепых мусульман.

В Варшаве всякий может удовлетворить страсти сорить деньги, как бы велика она ни была. Толпы нищих и жидов осаждают вас; но из всех тех, которые поют, играют на гитарах, кувыркаются, ломаются по улицам, достойнее всех наград те люди, которые зарабатывают хлеб, провожая иностранцев в темные ночи с фонарями по улицам.

Варшава

Отдадим справедливость выбору пиэс, на здешнем театре представляемых: они все служат или к возбуждению любви к отечеству, или к порицанию разврата, или заключают в себе сатиры на нынешнее воспитание и похвалу стародавним обычаям. Сколько я заметил - во французском фраке выпускают на сцену всегда или плута, или развратника, или, по крайней мере, шалуна и ветреника; а в польском кунтуше - человека честного, твердого, любящего отечество, древнюю славу его, добродетели предков.

Варшава

Я имел приятнейшее удовольствие встретить здесь князя А. В. Сибирского. В 1805 году перешел он из нашего Апшеронского полка в Нарвской. Вместе с прочими офицерами, которые были к нему душевно привязаны, простился с ним и я в Браунау. С тех пор, проведя несколько лет в плену во Франции и отличась потом в Финляндии, произведен он в генерал-майоры, а заслуги его в Отечественной войне награждены многими лестными знаками отличия; но после всех случившихся с ним выгодных перемен он принял меня с прежнею благосклонностию. Теперь лечит он тяжелую рану свою: правая рука его сильно повреждена картечью. Я видел золотые часы, бывшие в кармане его в то время, когда он ранен в руку; картечь совсем исковеркала их. Вероятно, что они отвратили смертоносность другого удара; ибо князь получил еще сильную контузию в бок в том самом месте, где лежали часы.

Палац или замок Сакский украшен прекрасным садом, в котором очень приятно прогуливаться и тем приятнее, что там можно видеть почти всю публику варшавскую и встречаться нечаянно с знакомыми. Вчера встретился я там с общим нашим совоспитанником Байковым. Оба мы обрадовались так, как кадеты, не видавшиеся более десяти лет. Я увидел у него в петлице Георгиевский крест; он получил его за взятие маршальского жезла Давуста 5 ноября под Красным. Он гнался за самим Давустом и даже стрелял по нему. Теперь служит в гвардии.

Сегодня был я весьма обрадован нечаянным свиданием с К. Н. Батюшковым, который едет в армию. Марс беспрестанно отнимает у Муз любимцев их. Ты не раз пленялся прекрасными произведениями Батюшкова. Ревностное желание пожать лавры в войне за общие права человечества влечет его из мирной тишины в шумные поля браней. Как жалко видеть прекрасное плодоносное дерево во власти бурных ветров; но еще прискорбнее видеть изящнейшие дарования в том месте, где один золотник свинца может отнять их у света! Мы провели несколько часов вместе в приятнейшей беседе. Потом он поскакал на курьерских в Силезию; а я пошел бродить по развалинам Праги.

Дорога к Брест-Литовскому. 10 августа

Местечко Окунев самое скудное местечко. Дорога к нему прорублена сквозь дремучий болотистый лес. Где делась Варшава? Исчезла как сон!.. Прелестная Висла, громада зданий, высокие мрачные костелы, унылые палаты и прекрасные цветущие сады, смесь зелени с пестротою зданий - все это осталось, как картина, только в воображении. Окрестности Варшавы пусты! За три мили, не более, вы даже не предчувствуете, что находитесь близ столицы! Кажется, что какая-нибудь волшебница вдруг поставила совсем готовую Варшаву среди диких пустынь и лесов.

11 августа