Письма смерти

Он все еще не пришел в себя. Может быть, мне следует для начала установить его личность. Но его лицо… теперь даже родная мать его не узнает.

Врач предоставил мне кое-какую зацепку: во время операции в уцелевшей одежде пострадавшего был обнаружен моток медной проволоки. Возможно, это поможет установить его личность. Медная проволока была смотана довольно небрежно, ее длина составила около двух метров. По-видимому, это электрический провод, с которого срезали изоляцию.

21 апреля 1984 г., пасмурно

Сегодня удалось выяснить кое-что важное.

В двухстах метрах к югу от эпицентра взрыва обнаружена брошенная труба из строительного бетона. Диаметр трубы — более двух метров. Внутри все завалено разным хламом и подобранным мусором. Похоже, раньше здесь кто-то жил.

В той куче хлама я нашел изоляцию, срезанную с электрического провода. По длине она как раз совпадает с медной проволокой, обнаруженной в кармане потерпевшего.

Неужели этот человек — бродяга, собирающий мусор? Подтвердить это можно будет только после того, как он очнется.

Есть еще одна хорошая новость: врач сказал, что им удалось стабилизировать состояние потерпевшего.

25 апреля 1984 г., морось

За последние несколько дней не было никаких значимых подвижек в расследовании, но сегодня наконец наступил переломный момент.

Днем выживший после взрыва человек пришел в себя. Однако когда я стал допрашивать его, выяснилось, что он ничего не помнит. Даже не смог назвать свое собственное имя. По словам врачей, потеря памяти — частое явление при серьезных травмах. Мне рекомендовали использовать особые методики при общении с ним, чтобы как можно скорее восстановить его память.

Я наведался к трубе и сделал несколько снимков. И то придется ждать до завтра, ведь проявить пленку и напечатать снимки — дело небыстрое.

26 апреля 1984 г., облачно

Я дал потерпевшему взглянуть на снимки бетонной трубы. Сначала он был в какой-то прострации, ничего не мог вспомнить. Потом я показал ему медную проволоку и сказал, что она была в его кармане. Я мягко побуждал его постараться вспомнить, что происходило в тот день до того, как он потерял сознание. Его лицо переменилось, словно он вспомнил что-то и силился это произнести. Я поднес ухо к его губам. Первая фраза, которую он сказал, была: «Та… бетонная труба… я… я там живу». Я был страшно рад, что к нему стала возвращаться память.