Письма Старка Монро

- В городе? На кой мне черт город, я хочу выжать весь материк! Я буду обрабатывать город за городом. Я посылаю агента в ближайший - оповестить, что я буду. "Здесь исцеление, - говорит он, - незачем ехать в Европу. Сама Европа является к вам. Косоглазие, бельмы - словом, все, что вам угодно; для великого синьора Колингворта нет затруднений". И вот они сбегаются толпами, а затем являюсь я и собираю денежки. Вот мой багаж! - Он указал на два больших чемодана в углу. - Это стекла, дружище, выпуклые и вогнутые, сотни стекол. Я осматриваю глаз, поправляю его тут же - и кончен бал. Затем нанимаю пароход и возвращаюсь домой, если не предпочту купить какое-нибудь из тамошних государств.

- Но вы не говорите по-испански, - сказал я.

- Разве нужен испанский язык, чтобы воткнуть ланцет в глаз человека. Все, что мне потребуется знать, это: "Деньги на стол - в кредит не лечу". Это достаточно испанисто для меня.

Мы расстались очень дружелюбно, хотя, думается, обе стороны не высказались вполне. Он должен иметь успех. Этого человека ничто не сокрушит. Я желаю ему счастья, а все-таки не доверяю ему в глубине души и рад, что нас разделяет Атлантический океан.

Да, мой дорогой Берги, передо мной открывается счастливое и спокойное, хотя не слишком завидное для честолюбия, поприще. Я предвижу расширение практики, разрастающийся круг друзей, участие в местных общественных делах; под старость, быть может, депутатство или, по крайней мере, место в муниципальном совете. Даже на такой скромной арене можно кое-что сделать, напрягая все силы в пользу широты взглядов, терпимости, милосердия, умеренности, мира и гуманного отношения к людям и животным. Не все мы можем наносить сильные удары, но и маленькие что-нибудь да значат.

Ваш неизменно

Дж. Старк Монро.

* * * * *

(Это последнее письмо, которое мне было суждено получить от моего бедного друга. В нынешнем (1884) году он поехал на Рождество к своим, и погиб при столкновении поездов у Ситтингфлита. Доктор и миссис Монро были единственные пассажиры в ближайшем к локомотиву вагоне, и оба были убиты на месте. Он и его жена всегда хотели умереть одновременно; и тот, кто их знал, не будет жалеть, что кто-либо из них не остался оплакивать другого. Он застраховал свою жизнь на тысячу сто фунтов. Эта сумма оказалась достаточной для поддержки его семьи, - что, ввиду болезни отца, была единственным земным делом, которое могло бы его тревожить).