Письмо императрицы

– Не беспокойтесь, – надменно проговорила Наташа. – Я прекрасно умею владеть собой, и когда мы окажемся на людях, сумею разыграть роль влюбленной женщины. А вот и государыня! – воскликнула она, посмотрев в сторону открытых дверей соседней гостиной. – Наконец-то!

– Последняя фраза означает, что вам надоело мое общество, не так ли? – насмешливо спросил Павел.

– Вы очень догадливы, сударь, – в тон ему ответила Наташа.

Важный разговор не занял много времени. Из рассказа тайного агента Ковров уяснил суть дела и успел продумать план действий. Было решено, что Наташа покинет Павловск завтра на рассвете, в своем экипаже, и на одном постоялом дворе пересядет в экипаж компаньона. Сам же Ковров собирался незаметно исчезнуть из дворца где-нибудь в середине бала. Он приехал сюда в парадной карете, чтобы не вызвать подозрений, и ему нужно было поменять ее на дорожную карету.

Предложение Марии Федоровны насчет поддельных паспортов Ковров решительно отклонил. Он сказал, что путешествие под чужими именами было бы самой большой ошибкой, которую они только могут допустить. Полиция Бонапарта мгновенно разоблачит их, и они не смогут свободно передвигаться по французской земле. И потом, холостому мужчине и вдове нет никакой нужды в подобной конспирации.

Напоследок Ковров задал императрице самый важный вопрос: что делать с письмом, если, даст Бог, оно все-таки окажется у них в руках. Самым благоразумным, сказал он, было бы сразу уничтожить его, а не везти обратно в Россию: ведь за долгую дорогу может случиться много чего. Но доверяет ли ему государыня настолько, чтобы поверить на слово? К изумлению Наташи, Мария Федоровна без колебаний ответила: «Да»!

«Интересно, чем этот гадкий человек заслужил ее доверие? – с досадой подумала Наташа. – А может, просто все женщины, не наученные горьким опытом, любят самодовольных наглецов? Ведь этот противный Ковров и мне когда-то сумел понравиться!»

В три часа ночи, улегшись в постель, Наташа не сразу смогла заснуть, хотя чувствовала себя очень усталой. Мысль о том, что ей предстоит путешествовать в одной карете с ненавистным человеком, не давала ей обрести покой. Даже опасности, которые могли грозить в дороге, больше не пугали ее: по сравнению с душевными терзаниями, какие придется вынести, они казались пустяками.

Чтобы не думать о Коврове, Наташа стала думать о Стентоне. Вот уж кого можно с полным правом назвать незаурядной личностью! В этом человеке все было необычным: и род его занятий, и сама внешность. По мнению Наташи, Стентон совсем не походил на типичного англичанина. Он был жгучим брюнетом с темными, как ночь, глазами. Пожалуй, только бледная кожа выдавала в нем европейца, иначе его можно было бы принять за какого-нибудь араба. Зато манеры у него были истинно аристократическими, никому бы и в голову не пришло, что он может заниматься такими делами, как контрабанда и воровство чужих писем.

С первых минут общения Стентон произвел на Наташу благоприятное впечатление. Он был очень галантным кавалером и умел увлекательно рассказывать. С Наташей он держался почтительно, никогда не пытался с ней флиртовать, даже когда мужа не было рядом. Тем сильнее молодую женщину поразило его неожиданное признание!

Это случилось в тот осенний день, когда царь объявил о разрыве дипломатических отношений с Англией. Всем англичанам надлежало покинуть Петербург, и Стентон заехал проститься с Наташей и ее мужем. Графа Николая не оказалось дома, и Наташе пришлось принимать гостя одной. Ей сразу бросилось в глаза, что сегодня Стентон какой-то необычный. Он был задумчив и посматривал на Наташу лихорадочно блестящими глазами, отчего она почувствовала себя неловко. Когда вялотекущий разговор зашел в тупик, Наташа не выдержала и спросила:

– Что с вами сегодня, барон? Вы расстроены, что приходится уезжать?

– Нет, – ответил он, – мне все равно пришлось бы скоро уехать. Так какая разница, неделей позже или неделей раньше.

– Тогда что же вас тревожит? – спросила Наташа.

– Вы, – ответил Стентон, не меняя ни интонации голоса, ни выражения лица. – Я влюблен в вас, и мне чертовски досадно сознавать, что я не могу сделать вас своей любовницей.

На какое-то время в комнате повисло молчание. Не зная, что отвечать, Наташа растерянно хлопала ресницами, а Стентон не пытался прийти ей на выручку. Казалось, его забавляет ее смущение: в его глазах появились веселые огоньки, которых Наташа раньше не замечала. Наконец Наташа собралась с мыслями и, строго посмотрев на гостя, сказала:

– Вы не должны были делать мне таких признаний, барон. Я – замужняя женщина, и мой долг…

– О, ради бога, Натали! – со смехом прервал ее Стентон. – Не читайте мне нравоучения, это же смешно, учитывая, что я старше вас на целых десять лет. И потом, я ведь вовсе не призываю вас наставить доброму старому мужу рога. Вы задали мне вопрос, и я на него откровенно ответил, вот и все.

– Как, однако, вы спокойно все это говорите. Ваш голос звучит так бесстрастно, что мне с трудом верится в вашу искренность.