Письмо из прошлого

Я окинула взглядом вещи, лежавшие на диване, посмотрела на фотографии в рамках, висевшие на стене. С фотокартин на меня смотрела светловолосая женщина, улыбающаяся, но ее глаза, казались жуткими в этой плохо освещённой комнате, рядом висела фотография молодой девушки, на вид лет семнадцати, тоже светленькой, но взгляд ее был печален и даже сердит.

Я поспешно отвела глаза. Ощущение, что с фотографий на стене на меня смотрят мертвые – намертво приросло к коже, по которой уже неслись галопом мурашки. Страх и дискомфорт сковали тело.

– Посмотрите, – произнесла я хрипло и прокашлялась. – На диване скомканный и посеревший от времени халат. Его, похоже, как сняли, бросив сюда, так он и лежит уже много лет.

Сергей кивнул, тоже изучая взглядом комнату. Казалось, он изумлен не меньше.

Я повернула голову – на тумбочке у стены одеколон, фантики от конфет, пачка сигарет, осколки битого стекла; у серванта стоят женские туфли, на полках шкафа скомканные вещи.

– Такое ощущение, что уехала хозяйка квартиры совсем налегке, вон, даже духи свои не взяла.

– Возможно. – Сергей выдохнул. – Кто теперь знает.

– А вы что-нибудь знаете о ней?

Я подошла к балконной двери, одернула пыльные шторы. И мне вновь показалось, что я затылком ощущаю, как следят за мной глаза с настенной фотографии. Юная девчонка. Смотрит с неодобрением. Глаза черные блестят на фотографии, провожает меня взглядом, в какую сторону бы я не пошла.

– Сергей? – Я вышла на балкон, не столько из любопытства, сколько от нехватки свежего воздуха. – Что-нибудь еще знаете о бывших жильцах?

Он вышел следом. Подкурил. И только когда затянулся сигаретой и выдохнул дым, сказал:

– Хозяйка уехала в столицу, я же вам уже говорил. Много лет назад. В столичный филиал нашего агентства пришел заказ на продажу этой квартиры. Ключи и документы передали мне.

– Это она там на фотографиях? – Я кивнула в сторону комнаты и только сейчас заметила в углу балкона старые вещи – деревянные санки, как в детстве, и большой чемодан, наполовину расстёгнутый, с полопавшейся от морозов и дождя плёнкой. – Вы же говорили, она уехала, а чемодан здесь лежит.

По телу пронеслась нервная россыпь мурашек. Сергей, удивленно обернулся, чуть нервно затушил о перила сигарету, сказал, взяв меня за руку:

– Вернемся в квартиру. У человека же мог быть ни один чемодан, что вы, в самом деле.

– Но почему она не взяла ни фотографий, ни вещей из шкафов? Не убрала перед отъездом за собой разбросанные вещи и посуду? В квартире бардак и хаос, так не уезжают… Так бегут или уходят на пять минут в магазин и не возвращаются.

Я вздрогнула от собственной же догадки, кивнула на тумбочку у зеркала, на которой стояли кружки, лежали пустые обертки от конфет и чайные ложки.

– Такое ощущение, что она не собиралась надолго уходить из дома. Или ушла и не вернулась.

Я оборвала себя на полуслове. Сергей молчал. Мы напряженно переглянулись. Он, медленно выдохнул:

– Еще одну комнату будете смотреть?

– Буду, раз уж пришла. – Я выдохнула, направилась по коридору в сторону спальни, которая и должна была стать, в случае покупки, моей комнатой. В этой же, большой комнате, должна была обосноваться моя мама.

Сергей обогнал меня в коридоре. Распахнул дверь, включил свет, отошел в сторону.

– Здесь тоже полно вещей. – Сказал он, словно, оправдываясь.

– Как здесь мрачно. – Протянула я, посмотрев на не заправленную односпальную кровать, с выцветшим постельным бельем. На постеры музыкальных групп, популярных в начале двухтысячных, вырезанные из журналов и приклеенные к обоям. На сушилку в углу комнаты с посеревшими от времени вещами, превратившимися в подобие картона; на кассетный магнитофон на чугунной батарее, что теперь казался раритетом. – У меня даже закружилась голова от такого изобилия старых вещей.

Я машинально поправила на шее шарф, казалось, он вдруг стянул горло – ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Это все из-за сжатого воздуха в квартире. Я вас прекрасно понимаю, но поверьте, мрачное представление о жилище создается только из-за брошенных вещей. Скоро их здесь не будет.

– Да, но пока они сыграли свою отталкивающую роль. – Я открыла шкаф, стоявший слева от двери, и оттуда вывалилось тряпье и плюшевые игрушки. Розовый заяц отлетел в сторону и жалобно пропищал – Ма-ма…

оРоРоро Я вздрогнула, откинула носком ботинка упавший к моим ногам голубой свитер с черными ромбами – слегка растянутый и заметно поношенный.

– Я так понимаю, в этой комнате и жила прежняя хозяйка и скорее всего, провела здесь свое детство. – Я кивнула на плюшевых зверей, сидевших на кресле справа от меня, кивнула на фотографию в красной рамке: – Это ведь она?

Сергей проследил за моим взглядом, неоднозначно мотнул головой:

– Да.