Письмо королевы

Портье расплылся в дежурной улыбке и сунулся было из-за стойки – встречать новых постояльцев, – однако при виде Диего улыбка немедленно слиняла и физиономия приняла уныло-деловитый вид. Похоже, полицейские агенты – Алёне сразу бросились в глаза несколько молодых людей с хищными, ощупывающими, выслеживающими и выведывающими, словно бы даже вынюхивающими глазами, совершенно как у Диего… Такие миноискатели ходячие, понимаете? – изрядно осложнили жизнь этого небольшого уютного отельчика и порядком утомили его обитателей, а уж персонал – точно. Стоило Диего бросить один взгляд на портье, как тот истово закивал и распахнул маленькую дверку рядом со своей конторкой. Диего чуть подтолкнул Алёну, и они оказались в тесной комнатушке. Дверь, в которую они вошли, испанец немедленно запер на ключ, оставшийся торчать в замке, и так же поступил с другой дверью – комнатка оказалась проходной. Здесь стояли стол, стул и, извините за выражение, канапе – самое настоящее, в стиле рококо, обитое зеленым трипом! При виде канапе, а особенно в тот момент, когда ей было жестом предложено сесть на него, Алёна мгновенно пришла в антикварный восторг и испытала одно желание – посидеть на нем. И еще она пожалела, что в квартире Мориса и Марины, этой «лавке древностей», явно не хватает такой пикантной изящной штучки!

Впрочем, этот восторг немедленно улетучился, когда Диего Малгастадор проговорил:

– Прошу вас предъявить документы. Паспорт, права – что угодно.

– Но что, но почему, но у меня нет времени, да я вообще иностранка… – беспомощно залопотала Алёна, покорно открывая сумку и перетряхивая ее.

Паспорт она оставила дома, прав у нее отродясь не было, потому что она не водила машину. Диего внимательно смотрел в недра обширной Алёниной сумки и мог видеть, что она не врет. Она демонстративно открыла перед ним косметичку, кошелек, выпотрошила внутренние и внешние карманы. На одноразовые платки, ключи и мобильный телефон он внимания не обратил, но сделал стойку при виде желтого узкого бумажного прямоугольничка с изображением двух танцующих фигурок и надписью «Milonga «Retro Dancing».

– Откуда это у вас? – Диего выхватил билет из кучки.

– Это билет на милонгу, – гордо сказала Алёна. Надо сказать, что все, кто танцует аргентинское танго, ощущают себя возвышающимися над остальным человечеством как минимум на голову и поглядывают на прочих весьма покровительственно. – Вы знаете, что такое милонга?

– Конечно, знаю, – проговорил Диего. – Это вечеринка, где танцуют только аргентинское танго.

– Ну, тогда вы должны понимать, что танцующему человеку иметь при себе билет – самое обычное дело.

– Конечно, – кивнул Диего. – Но знаете, хоть я и не танцую аргентинское танго, у меня есть аналогичный. Правда, не мой. Взгляните.

И он протянул нашей героине точно такой же бумажный прямоугольник, правда, кроме печатного текста «Milonga «Retro Dancing», на нем было еще написано от руки – Canavin, и стояла какая-то странная закорючка.

– Канавин? – прочитала Алёна. – А это кто?

– Я бы тоже хотел знать, кто такой Канавэн, – проговорил Диего, глядя на нее испытующе.

Алёна вспомнила, где находится. Окончания in

французами произносятся как эн, например, Пьер Карден, хотя он Pierre Cardin, Реми Мартен, хотя коньяк называется «Remy Martin», ну и так далее. Канавэн, значит… Ее что-то беспокоило, она не могла понять, что именно. Может, пристальный взгляд Диего?

– А почему вы так на меня смотрите с подозрением? – спросила Алёна вызывающе.

– Потому что этот билет был найден там, где застрелили двоих. Потому что у вас есть такой же билет. Потому что вы интересовались человеком, которого вчера застрелили. Потому что вчера ваша серая шубка попадалась мне на глаза в тех местах, где…

Он осекся, потому что в запертую дверь кто-то начал с силой стучать.

– Merde, – пробормотал Диего. – Момент.

Агент Малгастадор отошел к двери, открыл ее. Мелькнуло встревоженное лицо портье, он что-то прошептал. Диего снова ругнулся, вынул ключ из замка и вышел, бросив:

– Я сейчас вернусь, извините.

И запер дверь.

Алёна посмотрел ему вслед, потом перевела задумчивый взгляд на два билетика, лежащие на столе. Подошла, взяла свой – без корявой надписи, сунула его в сумку, шагнула ко второй двери, ключ от которой по-прежнему торчал в замке, и отомкнула ее. Перед ней оказался короткий и узкий коридор с дверью в конце и надписью над ней: «Sortie». Это слово имело замечательное значение – выход.

В метро такие надписи мелькают тут и там. И в аэропорте…

Впервые в жизни Алёна порадовалась, что скоро уезжает из Парижа!