Письмо моим детям и детям грядущего мира

Возникают странные вопросы, ставящие под сомнение предыдущие и сегодняшние доктрины и науки. Есть ли у наших органов сознание? Как обстоит дело со вторым мозгом, межклеточным сообщением, силой самовнушения, плацебо, временем, не согласующимся с догмой необратимости? Что есть наши сны, пересекающиеся с воображением и создаваемые им; как работают эффекты резонанса и поля сознания? В какой мере наше существование заключает в себе наследие тех поколений, от которых мы произошли, и содержит ли оно в себе зародыш следующих поколений? При помощи какой алхимии судьба преобразует наши сокровенные желания?

На что способна энергия преходящего или постоянного желания? Почему в тот или иной момент я становлюсь собственным врагом?

Найти ответы мы сможем, лишь воссоединившись с той частью всеобщей жизни, которая пульсирует у нас внутри.

Вновь открыть глаза на нашу родственную связь с царством животных значит примириться со зверем, живущим внутри нас, облагородить его, вместо того чтобы подавлять, вытеснять и обрекать его на приступы ярости. Наше очеловечение подразумевает способность признать за животным право на своеобразие.

Необходимо, чтобы с лица земли исчезло это мерзкое отродье, эти убийцы мужчин, женщин и детей. А вместе с ними должны исчезнуть и губители животных, деревьев, ландшафтов.

Тогда придёт время великого примирения с животными и – кто знает? – быть может, и время животных, живущих в мире друг с другом. Время союза с телом, с жизнью, которую несёт в себе земля, как женщина – её двойник – чьё желание производить потомство станет, наконец, исключительно осознанным.

Ничто так не противоречит моим намерениям, как чувство выполненного долга. Мне претит любой вид обязательства. С другой стороны, я понимаю, что всё моё бытие становится «долженствованием бытия», как только появляются первые признаки желания и как только оно устремляется к осуществлению. Именно этот процесс становления вдыхает в меня жизнь, и благодаря фантастическому уплотнению времени, коим правит желание, будущее идёт мне навстречу, дарит мне всё самое радостное, что только в нём есть, и наполняет благодатью настоящее.

Не касаясь ни трагедии – вызывающей в памяти tragos, этого жалкого козла с содранной шкурой, – ни комедии с её очистительным смехом, я иду один в окружении бесчисленных существ, живущих в настоящем или в будущем. Огромная сеялка жизни разбрасывает их как придётся, а я собираю их с мучительной и восторженной неловкостью. Каждое существо – это эгрегор, сосредоточивающий в себе все индивидуальные, коллективные и всемирные жизненные силы.

Пусть же поэзия жизни станет нашим абсолютным оружием! Ибо она пленяет, не ставя капканов, дарит и не присваивает себе, призывает к счастью, отменяя необходимость убивать.

Мы не удовлетворены только потому, что в нас нет ненасытности[13]

.

История рождается из попятного движения. Её создал человек вопреки самому себе. Она обманула его ожидания, нарушив его естественное развитие. Она помешала его переходу от животного к человеческому началу и расколола его на две части, которые с тех пор постоянно разрывают его существование. Именно вам теперь предстоит вывести человека из той неопределённости, где он увяз, и направить его к истинной судьбе. Задача эта не такая сложная, какой она предстаёт в привычных высокопарных речах. Достаточно лишь воссоединить всеобщее движение, в котором всё больше и больше людей стремятся к главенству жизни.

Я же хочу остаться для потомков лишь вневременной и мимолётной улыбкой, которой Льюис Кэрролл наделил Чеширского кота. Она непременно появится, когда вы не спеша будете прокладывать свой собственный путь в мире, где бытие придёт на смену обладанию.

Из страны холмов, 5 октября 2011